Не так давно в заметке «Архивный фонд Р.6452. Дела репрессированных» я написал об аресте жителя села Шелудьковка Григории Семеновиче Павленко, 1896 года рождения. Однако таких, как он, в 1920-1930 годы было немало. Поэтому сегодня вот вам еще одна крайне непростая история. На этот раз о Степане (Стефане) Илларионовиче Рябоконе.

Начинается архивное дело весьма интересно. Так, первый документ в нем это справка о Степане Рябоконе из Свечановского сельсовета, Двуречанского района Харьковской округи, января 1931 года.

Из документа мы узнаем о том, что житель хутора Герасимовка Степан Илларионович Рябоконь, 1892 года рождения, по социальному положению был кулаком как до революции, так и в «настоящее время» (имеется в виду 1931 год). До 1917 года Степан владел:

• хатой;
• двумя сараями;
• клуней (хозяйственная постройка для молотьбы и хранения хлеба);
• 100 десятинами купленной земли;
• 40 десятинами арендованной земли.

Кроме того, в его совместную с отцом Илларионом и братьями Антоном, Павлом и Дмитрием, собственность входили:

• четыре пары волов;
• два коня;
• три коровы;
• семь телят;
• 23 овцы;
• 15 свиней.

А также паровая молотилка, сеялка, веялка, два плуга, три бороны (сельскохозяйственное орудие в виде рамы с зубьями для мелкого рыхления почвы) и другой сельскохозяйственный инвентарь. Использовали Рябокони в своей фермерской деятельности и наемных рабочих в количестве от 2 до 20 человек.

После революции, вплоть до 1929 года имущество Степана Рябоконя никак не уменьшилось (в смысле, не пострадало от гражданской войны, не было реквизировано или продано). Затем со своей собственности Степан Илларионович уплачивал сельскохозяйственный налог. Причем по тем временам весьма немалый в сезоне 1927-1928 — 635 карбованцев,  1928-1929 — 503 карбованца, 1929-1930 — 360 карбованцев. План хлебозаготовок в 1929 году добросовестно выполнил.

Однако при всем этом в справке уточнялось, что избирательных прав Степан Рябоконь лишен по причине:

• использования им наемной рабочей силы;
• службе в Белой армии в 1918-1919 годах;
• проведения антисоветской агитации среди местного населения.

Заседание Свечановского сельсовета, проходившее 25 февраля 1931 года, оказалось в жизни Степана Илларионовича судьбоносным. На этих сборах местные крестьяне дружно обвинили в срыве и саботаже хлебозаготовок окрестных кулаков, на которых затем, как водится, и донесли. В список «вредителей» попали три человека из рода Рябоконей, в том числе и Степан.

Уже 3 марта надзирателем двуречанской милиции в качестве свидетелей были допрошены четыре человека (три мужчины и женщина). Трое из них по национальности были украинцы и жители Свечановки. По социальному положению все — бедняки, один из которых в 1924 году даже жил у Степана Рябоконя в качестве наемного рабочего. С учетом того, что потомки этих людей и по сей день могут жить в окрестностях Двуречного, их имена и фамилии указывать я не буду.

Суммарно из всех четырех протоколов допросов следовало:

• Все четверо указывали на то, что очень хорошо знают Степана Рябоконя.
• Было достаточно подробно перечислено имущество, которым владел Рябоконь как до революции, так и после.
• Степан Илларионович систематически проводил среди односельчан антисоветскую агитацию, выражающуюся в публичном отказе брать облигации в обмен на зерно.
• Выступал против проведения мясозаготовок. Активно призывал население не отдавать скот советской власти и в знак протеста резать его самим. Причем авторитет Степана Рябоконя был так высок, что многие местные жители последовали этому. Публично обзывал советскую власть грабителями.
• Во время коллективизации сам отказался вступать в колхоз и призывал также других туда не вступать. В итоге все жители хутора, где жил Степан, в колхоз так и не вступили. В 1929 году выступил против проведения хлебозаготовок, говоря: «Хлеба у нас уже нет, так как его весь отобрали. Мы ходим голыми и босыми». По этой причине другие крестьяне также отказались сдавать зерно.
• Спекулировал волами и продавал мясо и скот по завышенным ценам.

В тот же день (3 марта) в хуторе Герасимовка у Стефана Рябоконя провели обыск, а его самого — арестовали.

7 марта уполномоченный Харьковского оперсектора ГПУ УССР по Двуречанскому району рассмотрел материалы о преступной деятельности гражданина Степана Рябоконя. Она выражалась в том, что задержанный систематически проводил антисоветскую агитацию, направленную к подрыву мероприятий советской власти на селе. Уполномоченный усмотрел в означенных действиях наличие признаков преступлений, предусмотренных статьями 54-10 УК УССР (антисоветская пропаганда и агитация) и постановил следующее:

Перед допросом 8 марта Степан Илларионович заполнил «Анкету обвиняемого». Из 17 пункта документа можно узнать и о семейном положении арестованного. Оказывается, была у Степана Илларионовича:

• жена Марфа Васильевна — 32 года;
• сын Николай Степанович — 7 лет;
• дочь Любовь — 5 лет;
• сын Иван — 3 года;
• дочь Мария — 2 недели.

На самом же допросе Степан Илларионович указал, что в 1930 году был арестован за агитацию против советской власти и три месяца сидел в Купянском ГПУ. Служил в годы Первой мировой войны четыре года в армии Российской империи. Подробно описал, каким имуществом владел до 1917 года и после, а также о том, как оно было разделено после смерти Иллариона Рябоконя в 1920 году. Упомянул Степан Рябоконь вскользь и о своей службе в белой армии, длившейся, по его словам, около месяца. От обвинений же в агитации против советской власти отказался и виновным себя не признал.

Видимо, именно по этой причине 24 марта был допрошен пятый свидетель, подтвердивший факт проведения Степаном Рябоконем системной антисоветской агитации.

13 апреля уполномоченный ГПУ по Двуречанскому району составил обвинительное заключение.

«Проведенным следствием по этому делу установлено:

Что кулак Рябоконь Степан Илларионович систематически проводил антисоветскую работу, направленную на срыв проводимых мероприятий советской властью в селе, а именно:

В феврале 1928 года Рябоконь крестьянам, собравшимся у его двора, говорил «Зачем власть выдуривает у нас деньги и дает какие-то бумажки. Которые и так у нас пропадут и за которые ничего не купишь». Расспрашивал у односельчан, кто и сколько брал облигаций государственного займа и обзывал их дураками. Во время той же беседы поднял тему хлебозаготовок и затем стал призывать крестьян к тому чтобы они отказались вывозить хлеб — «отдадите хлеб, останетесь голодными».

В 1929 году 26 августа, несмотря на лишение избирательных прав, Рябоконь пришел на крестьянские сборы, где не просто выступил снова против государственного займа, но и призвал сельскую общину подписать официальный отказ от него. Что и было в итоге сделано.

В ноябре того же года, придя на общие сборы жителей Герасимовки, Рябоконь активно призывал односельчан не отдавать советской власти хлеб. Это предложение было принято жителями Герасимовки единогласно. В силу чего план по хлебозаготовкам в данном населенном пункте был практически сорван.

Также осенью того же года во время полевых работ в поле Степан Рябоконь убеждал односельчан не вступать в колхоз, который, по его словам, «совершенно ничем не отличается от барщины».

В марте 1930 года рассказывал крестьянам о том, что «Власть, меняя деньги на облигации, готовится к войне. Поэтому необходимо удерживается. А когда власть переменится, скоро всех, кто вступил в колхоз, перевешают». Люди, как и раньше, поверили Степану Рябоконю, в силу чего в 1930 году в Герасимовке, в отличие от других сел, колхоза так и не существовало.

Постановлением Особого совещания при коллегии ГПУ УССР от 21 апреля 1931 года Степан Илларионович Рябоконь был выслан на три года в Северный край.

Дальнейшая судьба Степана Рябоконя не известна. По неподтвержденным слухам, он был вместе с другими кулаками расстрелян в Харькове и захоронен в районе нынешнего лесопарка.

Реабилитирован 22 сентября 1989 года.

Данные о родственниках так установлены и не были. Хотя в сентябре того же 1989 года управлением КГБ УССР по Харьковской области начальнику адресно-справочного бюро были присланы запросы о проверке адреса и места жительства:

• Рябоконь Марии Степановны 1931 года рождения.
• Рябоконь Любовь Степановны 1926 года рождения.
• Рябоконь Ивана Степановича 1928 года рождения.
• Рябоконь Николая Степановича 1924 года рождения.

И, самое интересное, Рябоконь Степана Илларионовича. Во всех случаях ответ был один и тот же:

Но на этом наша сегодняшняя история отнюдь не заканчивается. Не смотря на то что в архивном деле фотографии Степана Рябоконя не было мы с вами можем все таки узнать как он выглядел.

Вот он, крепкий улыбающиеся мужчина с бородой сидящий в самом центре. Женщина рядом с ним это его жена — Марфа Васильевна. А парень у ног — младший брат Степана — Павел Илларионович Рябоконь со своею молодой женой которую звали тоже  Марфа. Остальные братья Рябокони — Антон и Дмитрий сидят рядом. Жаль только что их родных сестер: Антонины, Надежды и Клавдии на фото сделанном в конце 20 годов по каким то причинам нет.

Когда Степана в 1931 году арестовали, Павел, чем мог, помогал жене и детям своего старшего брата. Люди рассказывают историю, что однажды в Герасимовку пришли какие-то документы, касающиеся то ли ареста, то ли высылки жены и детей Степана Илларионовича. Главным начальником в Герасимовке был бывший батрак братьев, женившийся затем на одной из их сестер. Как говорят, узнав об этом, Павел взял несколько бутылок самогона, пришел в гости к мужу своей сестры и напоил его до беспамятства. А пока тот был в отключке, подделал документы и тем самым спас семью своего старшего брата. Однако в середине 1930-х годов сам Павел как брат врага народа был арестован, а затем по каким-то причинам отпущен. Его старшая дочь Наталья до конца своих дней будет вспоминать о том, как вернувшийся домой отец каждую ночь просыпался с дикими криками: «Советская власть — лучшая в мире!». С полей Второй мировой войны домой к семье Павел Илларионович так и не вернется.

Через несколько лет после ареста Степана, несмотря на все старания родственников, погибла его жена Марфа и двое самых младших детей. Одни говорят, что от голода, другие — что от репрессий советской власти. Выжили только двое — дочь Любовь и сын Николай, воспитанные в детском доме. Около 1946-1947 года на Любовь Степановну Рябоконь как на дочь «врага народа» было сфабриковано дело. Она была арестована, а затем отправлена в лагерь. Домой в Свечановку вернулась после смерти Сталина. Но не молодой цветущей девушкой, а хромой, сгорбленной, седой молчаливой старухой. Умерла в 1978 году в возрасте 52 лет.

Единственный оставшийся в живых сын Степана — Николай — с началом войны как сын «врага народа» был зачислен в штрафбат. В одном из страшных боев 1942 года в районе Изюма получил многочисленные ранения и мог погибнуть. Но случилось так, что в тот день по полю, усеянному мертвыми телами, проходила женщина и спасла его. После этого Николай попал в тыловой госпиталь в Узбекистане. В 1944 году вернулся домой в Свечановку. В силу того, что отец Николая был осужден, никаких преференций как участник войны Николай Степанович от власти не получил. То есть ветераном войны не считался. Более того, именно по причине «семейного прошлого» даже в 1950-1960 годы сын Степана Рябоконя был ограничен в ряде гражданских прав.

О родителях и своем детстве Николай никогда никому не рассказывал. Однако, когда 26 марта 1973 года у него родился младший сын, то назвал его в честь отца — Степаном. В 2011 году Николай Рябоконь умер. О том, что его отец был реабилитирован в 1989 году, он так и не узнал, ибо, несмотря на официальные документы, Николая никто не искал. И только в 2012 году благодаря запросу в Государственный архив Харьковской области внучки Николая Анны семья Рябоконей наконец-то узнала о реабилитации Степана Илларионовича.

Многочисленные потомки двух братьев Петра и Степана общаются  друг с другом и по сей день, периодически собираясь дружной толпой на семейные сборы. На них из села Колодязное всегда приезжает глава рода — Степан Николаевич Рябоконь, который, как и все его предки, живущие на землях Слободской Украины с начала XVIII века, занимается фермерством. Да и прямой правнук Павла Илларионовича Рябоконя, написавший эти строки в память о своей семье, также на таких сборах частый гость…