Как известно, в нашем любимом городе в начале ХХ века ни телевидения, ни радио, ни интернета не было. В силу этого едва ли не единственным источником информации в то далекое время являлись газеты, выходившие ежедневно, а также различные журналы, наиболее заметными среди которых были «Харьковские губернские ведомости», «Южный край» и «Утро». В фондах Государственного архива Харьковской области (ГАХО) можно обнаружить немалое количество дел, связанных с судебными процессами и/или штрафами. Документы канцелярии харьковского губернатора, обозначенные как «Вырезки из газет и журналов, издающихся в Харькове по разным случаям», также представляют немалый интерес.

Главная их ценность в отношении истории нашего города в том, что там на одной части листа размещена вырезка из газеты, а на другой — сведения о том, насколько правдиво описано событие, а также какие конкретно меры (если была в том необходимость) были приняты полицией. Поэтому сегодня мы можем узнать немало подробностей не только о происходивших тогда правонарушениях, но также и о самой их достоверности. С учетом того что подобных документов в ГАХО немало, предлагаю сегодня вернуться в лето 1913 года и узнать о том, что писали тогда харьковские СМИ.

Начнем, пожалуй, с уличной преступности.

К примеру, в достоверность заметки, опубликованной в газете «Южный край» 1 июня, поверить крайне сложно.

Из холодногорских нравов

Вчера, около 4 часов пополудни на Кузинской улице между пьяными парнями произошла драка, причем в ход были пущены ножи. В это время по Кузинской улице проходил местный сотенный городовой Козявкин, который пытался унять буянов. Один из последних слесарь Е. Осьмицкий, служащий в депо “Южных железных дорог”, набросился на городового с ножом в руках и поранил городовому ладонь правой руки. На помощь городовому подоспел железнодорожный стражник Титаренко. Осьмицкий и ему нанес удар ножом, поранив также руку. Совместными усилиями городового и стражника Осьмицкий все же был обезоружен, но ему затем удалось вырваться и вбежать во двор своего дома №  42. Он скоро возвратился, но на этот раз уже с стальным ножом секачом для рубки котлет. В конце концов, городовым и публикой Осьмицкий был обезоружен и вместе с другими буянами, своим братом Дмитрием и товарищем М. Долженко, по профессии печатником, доставлен в участок. Парни привлекаются к ответственности в административном порядке. Поранения, нанесенные городовому Козявкину и стражнику Титаренко, оказались довольно легкими».

Как следует из отчетов правоохранительных органов, описанное действительно максимально соответствует действительности.

При этом следует отметить, что холодногорские хулиганы, как и сам район, в первой половине ХХ века были, видимо, вообще весьма легендарными в нашем любимом городе, давая повод для публикации в газетах вот таких в буквальном смысле слова шедевров.

На Холодной горе

Хулиганские выходки на Холодной горе снова принимают широкие размеры: так, на днях во дворе дома № 1 по Афанасьевской улице пробрались какие-то хулиганы и уничтожили цветы в клумбах, повырывавши их с корнями. Следовало бы посылать на Холодную гору почаще конные разъезды стражников, чтобы обуздать хулиганов».

Безусловно, в отношении стражников автор прав. Да вот только изюминка всего вышенаписанного в том, что по адресу Афанасьевская-1 находилось Всехсвятское кладбище. А распрошенные харьковской полицией после публикации заметки сторожа и живущие рядом жители не подтвердили какого-либо уничтожения цветов. Таки суровые холодногорские хулиганы к уничтожению клумб  причастны — к счастью или несчастью, — но не были.

Не обходили своим вниманием газеты и журналы преступность и в других местах. Так, из № 26 журнала «Жало» узнаем следующее.

Увеселительное место на окраине города

Скучно живется на окраине города. Но исключение в этом отношении представляет собою Стрелецкий переулок. Жители этого переулка всякую ночь развлекаются пением и драками возле дома № 34. Многие удивляются, что в это “увеселительное место” не назначают полицейского наряда».

По сведениям харьковской полиции, указанный в этой заметке Стрелецкий переулок действительно находился на самой окраине города и ближайший от него пост находился в трех верстах. Вследствие этого там действительно происходило иногда пение местных парней и девушек, а иногда случались и драки, о чем в каждом случае обнаружения нарушений составлялись протоколы, а виновные привлекались к ответственности.

Чуть позже, 27 июля, полицмейстером нашего города губернатору было доложено, что на Стрелецкий переулок назначен разъезд конных стражников. Как видим, в данном конкретном случае заметка действительно вынудила полицию к действиям, которые (я надеюсь) все же некую пользу нашему городу и его жителями да принесли.

Естественно, хулиганы водились не только на Холодной горе. Так, в газете «Южный край» от 24 июля читаем следующее.

«Хулиганство группы парней на Ивановке приняло за последнее время столь дерзкий и нетерпимый характер, что серьезно беспокоит мирных жителей. Не проходит ни вечера, ни ночи, чтобы в том или ином месте Ивановки не случилось буйство хулиганов, причем пускаются в ход ножи и палки. С наступлением вечера совершенно невозможно ходить женщинам и девицам, а ночью даже взрослым мужчинам необходимо быть настороже. Кроме того, воинственные крики, песни, брань и гвалт этих хулиганов оглашают всю ночь Ивановку. Имена особо воинствующих хулиганов известны жителям, и странно, что это неизвестно местной полиции, не принимающей против хулиганов никаких мер. Излюбленным местом этих хулиганов является конечный пункт панасовского трамвая. Здесь на углу они толкутся до поздней ночи, не давая ни проезда, ни прохода никому. Ранее здесь был пост городового, теперь и этого нет. А здесь следовало бы держать не только пешего, но и конного городового. Этой мерой, несомненно, будут ограждены честь и здоровье многих из обывателей  Ивановки».

Изначальная реакция харьковского полицмейстера на подобные обвинения была весьма простой:

«Указанное в этой заметке место, в котором действительно собираются толпами парни и затрагивают прохожих, находится вне черты города, в районе Харьковского уезда».

Но видимо, проблема все же была действительно серьезная, и ее нужно было как-то решать. Поэтому 16 августа харьковский уездный исправник докладывал губернатору, в частности, следующее.

«Прежде на этом месте был пост конного стражника городской полиции, но он упразднен с полгода тому назад. К недопущению хулиганства в слободе Ивановке, примыкающей к месту остановки трамвая, приняты меры.

О кражах харьковские газеты также писали, правда, далеко не всегда, увы, достоверно, зато ярко и красочно. В начале июля, например, из газеты «Южный край» можно было узнать вот о каком инциденте.

Чуть не самосуд

Вчера в 11 часов утра в Почтовом переулке в квартире ротмистра Магеровского произошла дерзкая кража, ясно рисующая смелость летних воров. В окно первого этажа вскочил вор, схватил пальто, ботинки и ридикюль и хотел скрыться с ожидавшим его товарищем по ремеслу. Случайно проходивший мальчик Василий Корнеенко поднял крик, и воров удалось задержать. Собравшаяся толпа едва не учинила самосуда. Прибывшая в большом количестве полиция забрала воров, получивших несколько ударов от лиц из толпы. Вся улица  до Вознесенской площади была запружена толпой».

Из отчетов правоохранительных органов об этом инциденте видно, что информация, размещенная в газетной заметке, действительно  правдива. За исключением одного: оказывается, задержанным как до прибытия полиции, так и после ареста побоев никто не наносил, да и от них об этом никаких жалоб не поступало…

Ну и конечно же в новостях, освещавших происшествия в городе, немало внимания уделялось критике действий правоохранительных органов.

Так, в газете «Южный край» от 20 июня была опубликована ну просто-таки сенсационная заметка.

Рекорд…

Третьего дня крестьянин Максим Логачев, по профессии продавец в разносе хлеба и… соток с водкою, учинил на Благовещенском базаре дебош. Напившись пьяным и порвав на себе верхнюю одежду, он принялся гоняться за базарными торговками и выбрасывать из принадлежащих им корзин пирожки, ягоды и пр. Буян был арестован чинами полиции. По справке оказалось, что на Логачева, имевшего ранее свою собственную хлебопекарню, но опустившегося, под влиянием  пьянства на дно, в течение последнего года составлено около 70 протоколов за буйство, торговлю в неуказанном месте, продажу спиртных напитков, неисполнение требований полиции и пр. Не рассмотрено еще судом около 20 протоколов. За дебош, учиненный на Благовещенском базаре, Логачев привлечен к ответственности в административном порядке».

Однако в реальности все оказалось намного банальней и прозаичней. Ведь из документов харьковского полицмейстера мы узнаем о том, что по Логачеву за хулиганство составлено всего два (!) протокола, на основании которых Логачев был приговорен к 60 и 30 дням ареста.

Знакомые нам обвинения в, говоря современным языком, крышевании торговли алкоголем также имели место быть.

Совет

Один из обывателей письмом в редакцию спрашивает нас, сколько платят акциза лавочники Рогатинского переулка, продавая водку среди ночи даже четвертями.

Советуем спросить об этом местного околоточного надзирателя или даже сотенного того околотка. Они, наверное, лучше нас знают».

В ответ на это полицмейстер нашего города представил полный отчет, в котором указывалось, что за беспатентную торговлю водкой на лавочников Рогатинского переулка постоянно составлялись и составляются протоколы, которые затем направляются управляющему акцизными сборами Харьковской губернии, а за указанными лавками полиция ведет постоянное наблюдение.

На тему «бездушия» работников правоохранительных органов газетчики нашего города тоже могли поспекулировать, причем достаточно недостойным образом.

Наши извозчики и наши городовые

Вчера в 10 часов утра на Конторской улице ломовой извозчик наехал на некую П. Рыбалову, причинив ей тем более серьезные повреждения, что Рыбалова находится в период беременности.

По словам Рыбаловой и собравшийся публики, дело происходило так: она шла через мостик с Мороховецкой набережной на Конторскую улицу; впереди нее шел студент с дамой. В это время ломовой, подождав, пока студент пока студент и дама прошли мостик, въехал на мостик, несмотря на просьбы Рыбаловой подождать, пока она не сойдет с мостика, для чего ей оставалось сделать не более 5-7 шагов. Ломовой продолжал ехать и зацепил Рыбалову. Она упала, а шарф ее попал в колесо, и телега потянула ее за собой. Не внимая крикам женщины и посторонней публики, ломовой продолжал ехать и тащить за собой Рыбалову. Публика силой потребовала остановки телеги и освободила Рыбалову. Пришедший городовой отнесся к этому инциденту совершенно равнодушно и начал записывать фамилию хозяина, у которого служил ломовой, только тогда,  когда врач кареты скорой помощи поинтересовался узнать, кто причинил повреждения Рыбаловой».

Возмутительный случай, не правда ли? Однако это если верить харьковским журналистам. Ведь в реальности дело обстояло совершенно по-иному. Итак, 14 августа в 11 часов дня десять  ломовых подвод везли уголь по Конторской улице в газовый завод на Мороховецкую набережную. На узком мостике, специально устроенном для нужд газового завода, один из рабочих, съезжая с моста, задел Рыбалову и тем самым причинил ей ушибы. Когда на место происшествия явился городовой Бандура, виновник происшествия, бросив подводу, скрылся, однако вскоре был найден и доставлен в участок. Городовой же Бандура не сразу явился на зов врача, потому что в это время находился на другом берегу реки, где был занят оказанием помощи потерпевшей. Так что журналист не только изложил в заметке заведомо ложную информацию, но еще и добавил в нее немало эмоциональных  подробностей ради накала страстей.

Хотя не стоит считать, что все плохое о полиции в харьковских газетах было исключительно ложью. Например, в том же «Южном крае» от 19 июня читаем следующее.

Арест городского рабочего

14 июня инженер новой городской электрической станции г. Руткевич послал сторожа станции И. Носулько для найма чернорабочих на Рыбный базар. Носулько явился на базар и подрядил уже несколько лиц, как к нему подошел постовой городовой Гончаров, бывший в нетрезвом виде, и со словами: “Здесь не полагается нанимать рабочих” ударил Носулько несколько раз по шее, повел его в участок, причем бил его и по дороге, и во время заключения. Через несколько часов Носулько по просьбе инженера Руткевича был освобожден из-под ареста. Об этом случае инженер  Руткевич доложил особым рапортом городской управе. Управа, выслушав рапорт, постановила копию рапорта препроводить г. полицмейстеру с просьбой принять меры против неповторения подобных случаев».

И действительно: произведенным по настоящему делу дознанием полиции виновность городового Гончарова была полностью установлена, документы  переданы в суд и виновный понес заслуженное наказание.

Так что не стоит судить о различных нарушениях закона в нашем городе до 1917 года только  по материалам, размещенным в газетах. Ведь в архивных документах таится немало интересной и важной информации на эту тему. Ну а при объединении источников картина дел минувших (естественно, если захотеть) станет полнее и объективнее.