В наше время общий термин «сухой закон», включающий в себя полный или частичный запрет оборота этанолсодержащих веществ (за исключением медицинских, научных и промышленных целей, а также веществ с незначительным содержанием этанола), у многих стойко ассоциируется с США 1920–30-х годов. Что вовсе не удивительно, ведь именно подпольные торговцы — бутлегеры, гангстерские банды и самый известный из их главарей, сделавший состояние на продаже алкоголя, — Аль Капоне — благодаря просто громадному количеству документальных и художественных фильмов, книг и песен стали настоящими легендами массовой культуры.

Поэтому искренне жаль, что чужое мы знаем прекрасно, а вот свое, увы, нет. Ведь на территории нашего города и губернии в годы Первой мировой войны сухой закон тоже был.

Началось все с того, что еще в июле 1914 года, когда мир стоял на пороге войны, император Николай II предоставил местным органам самоуправления право по их усмотрению и под их ответственность закрывать алкогольную торговлю. Также был издан императорский указ о запрещении производства и продажи всех видов алкогольной продукции на всей территории государства. В силу чего торговля алкоголем была прекращена — вначале на время мобилизации, а в конце августа 1914 года — на все время войны.

Причин тому было немало: с одной стороны, сам император Николай II, как известно, был убежденным противником пьянства, с другой — пили тогда действительно взахлеб, и с этим необходимо было как-то бороться. Ну а с третьей стороны, власть, запрещая торговлю алкоголем, элементарно боролась за сохранение правопорядка в стране. Ведь именно благодаря  введению сухого закона удалось избежать сопутствующих волне патриотизма массовых погромов немцев и прочих врагов «благословленного отечества».

Повторю то, о чем уже писал в статье «О горячем лете 1914 года и скандале с американским консулом»: с 3 августа 1914 года в городе Харькове и губернии обязательным постановлением харьковского губернатора было запрещено:

1. «Распитие крепких напитков на улицах, дорогах, площадях и в других открытых местах, в черте усадебной оседлости селений и помещениях крестьянского общественного управления.
2. Появление в общественных местах, в черте усадебной оседлости селений и на проезжих дорогах в состоянии явного опьянения.
3. Хранение в селениях крепких напитков в помещениях частных лиц в количестве, явно превышающем потребности лиц, населяющих эти помещения.
4. Владельцам домов в черте усадебной оседлости селений вменяется в обязанность не допускать в принадлежащих им помещениях неразрешенной продажи крепких напитков и о производстве таковой продажи немедленно извещать полицию или сельские общественные власти.
5. Чайные, а равно и столовые, закусочные и всякие иные заведения трактирного промысла без права продажи крепких напитков не должны иметь внутреннего сообщения с жилыми помещениями как содержателя заведений, так и служащих и проживающих у него лиц.

Виновные в нарушении этих обязательных постановлений подвергаются в административном порядке: денежному штрафу до 3 тысяч рублей, или аресту до 3 месяцев, или тюремному заключению на 3 месяца».

Реакция на все это харьковских СМИ была в целом одобрительная. Хотя, если честно, своей стилистикой и тональностью мне эта реакция напомнила советскую передовицу, пафосно докладывающую населению об очередных ударных успехах колхозников по увеличению надоя у коров.

Итак.

Сентябрь-1914

Лозовая. Результаты трезвости

Громадную услугу оказало нашему поселку запрещение продажи спиртных напитков. Люди, тратившие 90 % своего заработка на алкоголь, теперь делают сбережения и отдают часть своего заработка раненым. Замечается также в поселке уменьшение заболеваний, краж и драк».

Октябрь-1914

Чугуев. Отрезвление

Удивительные результаты дало закрытие винных лавок: все точно переродились. Даже алкоголиков сейчас узнать нельзя: они приняли благообразный вид, поздоровели, приоделись и взялись за работу. Мужички теперь так говорят: “Водка — это баловство, привычка одна. Дай Бог, чтобы монопольки никогда уж больше не открывались. Да и тихо стало, смирно, никакого озорства нет”. А от рабочих приходится слышать такой отзыв: “Жаль, что не с начала лета закрылись монопольки: много бы заработанных денег осталось бы в наших карманах”. На базарах у нас, на которые съезжаются крестьяне окрестных сел, наблюдается тоже иная картина. Прежде на каждом возу и под возами шла выпивка, валялись “мертвые тела”… Шум и гам стояли до самого вечера. Теперь на базаре — тихо, прилично, и к обеду почти все разъезжаются на работы».

Ноябрь-1914

Прошение 606 жителей

Харьковскому губернатору от жителей Холодной и Лысой гор, Новоселовки и Ивановки, — местностей, страдавших издавна от пропойства и безобразничанья хулиганов, — поступило прошение с ходатайством о том, чтобы не прекращалась борьба с “алкоголизмом, который разоряет наше состояние, приводит к нищете, разрушает семейный узы, доводит до хулиганства, безобразий, а иногда и до убийства”». Жители этих районов просят о закрытии навсегда всех казенных винных и частных пивных лавок, всех ресторанов, находящихся на Холодной и Лысой горах, Новоселовке, Ивановке и Основе, “a также покорнейше просим воспретить существующую до сих пор нелегальную продажу водки и пива в бакалейных лавках”».

Однако несмотря на такой пафос и восторг, все было, увы, не так уж радужно, как могло показаться. Ведь даже первые запреты на торговлю алкоголем провоцировали просто массу нарушений.

Так, 24 сентября 1914 года харьковский губернатор в своем циркуляре полицмейстеру и уездным исправникам губернии писал, что начальник штаба Киевского военного округа  обратил внимание на то, что в некоторых населенных пунктах, через которые проходят войска, производится тайная торговля водкой. И, естественно, требовал принять меры.

В Киевский военный округ губернатор на эту тему писал следующее:

«Против тайной продажи спиртных напитков я принял самые решительные меры, и мною закрыто уже несколько десятков торговых заведений, которые были изобличены в тайной продаже водки и пива».

СМИ нашего (и не только) города тоже не обходили вниманием нарушения сухого закона. Вот некоторые примеры.

Осень-1914

Недостаток политуры

Запрещение торговли водкой и другими спиртными напитками вызвало усиленное потребление любителями выпивки политуры и спиртовых лаков. Некоторые столярные фабрики и мастерские жалуются на недостаток в магазинах политуры, которая усиленно раскупается и выпивается вместо водки. Среди пьяниц, главным образом подонков общества, в настоящее время даже вошла в обиход поговорка “наполитурился”. Вследствие чрезмерного потребления политуры вместо водки, a следовательно, и усилившегося спроса на политуру торговцами значительно повышена и цена на нее».

Вместо спиртных напитков

О вредном влиянии на здоровье политуры и денатурированного спирта, употребляемых некоторыми вместо водки, всем известно. В отношении продажи денатурированного спирта введены кое-какие ограничения, благодаря которым достать спирт теперь не всегда представляется возможным. Не так обстоят дела с политурой. Редко какая мелочная бакалейная лавочка не торгует политурой, не говоря уже о специальных магазинах. Благодаря спросу на политуру и цена на нее неимоверно поднялась. Фунт политуры, раньше стоивший 40 коп., продается по рублю и дороже. Редко кончается благополучно употребление политуры, в большинстве же случаев отравление политурой вызывает смерть. Таких случаев со смертельным исходом для потребителей политуры до настоящего времени зарегистрировано более десяти. Настоятельно требуется, чтобы продажа политуры была ограничена, производилась только из специальных магазинов, и притом лицам, могущим удостоверить, что политура им необходима для производства работ по их специальности».

10 сентября 1915 года относительно торговли были изданы новые обязательные постановления харьковского губернатора, в которых, в частности, указывалось:

«3. Воспрещается продажа пива из подвалов пивоваренных заводов лицам, не имеющим установленных разрешений на содержание питейных заведений с правом продажи пива.

4. Воспрещается питейным заведениям с распивочною продажею крепких напитков (ресторанам,  буфетам при клубах и общественных собраниях и др.) продажа виноградного вина и пива на вынос».

Ну а газеты в 1915 году сообщают следующее.

“Трезвость” в Харькове

ХАРЬКОВ, 11, III. (По телефону.) Полиция вчера обнаружила целую организацию по снабжению жителей Харькова водочными изделиями. Спиртные напитки привозились членами организации из тех губерний, где продажа их не ликвидирована окончательно. Поздно ночью полиция произвела ряд обысков. В одной гостинице найдено около 300 бутылок коньяку с заграничным этикетом. На окраинах города обнаружены целые склады и “заводы”, в которых производилась разливка водочных изделий. Тут же имелись фильтры для очистки денатурированного спирта, лейки, этикетки и различные снадобья для подкрашивания вин».

«В Харькове подвергнут аресту на трое суток один из приставов полиции за выдачу удостоверения на получение из таможни бочки рома для владельца кондитерской Дагаева».

«В предпраздничные дни городская полиция усиленно занята обнаружением мест тайной продажи спиртных напитков, продажа которых пред праздниками особенно усиливается. С этой целью, по распоряжению полицеймейстера А. Н. Грузинова, ежедневно производятся обыски, преимущественно в бакалейных лавочках, где помимо спиртных напитков находят “дымок” и др. суррогаты. В ночь на вчерашнее число обыски были произведены, между прочим, по 1-му и 2-му участкам. В результате составлено много протоколов за тайную продажу спиртных напитков».

«Отсутствие спиртных напитков заставляет любителей алкоголя пускаться на всевозможные хитрости. Так, у одного из харьковских врачей-психиатров на днях из кабинета украдены одним из его пациентов чистые рецептные бланки. После этого за подложной подписью этого врача стали поступать в харьк. аптеки рецепты на спирт. Врачом сделано заявление о том, чтобы эти рецепты считались недействительными».

Однако нарушений меньше не стало. Видимо, поэтому в 1916 году обязательных постановлений харьковского губернатора по поводу запрета появляется рекордное количество за все время действия в городе сухого закона — целых три.

В первом из них (от 26 апреля) читаем следующее.

1. «ВОСПРЕЩАЕТСЯ продажа и приобретение твердого денатурированного спирта.
2. Твердый денатурированный спирт может быть отпускаем только для надобностей армии, но не иначе как по особым в каждом отдельном случае разрешениям комендантов городов или начальников гарнизонов.
3. ВОСПРЕЩАЕТСЯ провоз, пронос и водворение в пределы Киевского военного округа, а также хранение твердого денатурированного спирта без надлежащего на то разрешения.
4. ВОСПРЕЩАЕТСЯ потребление твердого денатурированного спирта как охмеляющего вещества в его естественном виде, а также переработка этого спирта с целью получения из него крепкого напитка.
5. Заведения, торгующие твердым денатурированным спиртом, обязаны в течение двухнедельного срока со дня опубликования настоящего обязательного постановления во всеобщее сведение, заявить местной полиции о количестве имеющегося у них запаса такого спирта.
6. Заведения, выделывающие твердый денатурированный спирт, обязаны вести точный учет ему, своевременно записывая как выработку, так и отпуск спирта по особой приходно-расходной книге, причем отпуски спирта могут производится лишь при наличности упоминаемых в п. 2 настоящего постановления разрешений».

Самое интересное тут то, что помимо стандартного штрафа до 3000 рублей или заключения в тюрьме до 3 месяцев указывалось также, что «твердый денатурированный спирт подлежит конфискации и немедленному уничтожению».

А вот обязательное постановление от 12 сентября 1916 года.

1. «ВОСПРЕЩАЕТСЯ приготовление, хранение и продажа суррогатов спиртных напитков.
2. ВОСПРЕЩАЕТСЯ также изготовление и хранение перегонных аппаратов и частей их, кубов холодильников и конденсаторов, а также приспособление домашней посуды к целям перегонки или отгонки жидкостей».

Обнаруженные суррогаты спиртных напитков предписывалось уничтожать, а аппараты конфисковывать.

Однако находчивые жители прекрасного города Харькова упорно не желали сдаваться, из-за чего новые обязательные постановления от 28 октября насчитывали уже 8 пунктов, которые были посвящены одеколонам, духам и прочим парфюмерным изделиям, в состав которых входит спирт.

Ну а газеты нашего города в 1916-м писали, к примеру, такое.

“Спиртоторговцы”

Такая профессия появилась в Харькове. Это не настоящие спиртоторговцы, а “фармазонщики” по спиртовой части, так как под видом спирта и спиртовых настоек они сбывают денатурат и просто воду. Профессия довольно выгодная. Денатурат, чем-то сдобренный, перелитый в коньячные бутылки, продается за коньяк Новосильцева, Сараджева и пр., сообразно этикетке на бутылке. Эта подделка не так замысловата, но, в большинстве случаев, удается. Гораздо труднее обстоит продажа воды под видом спирта. Но случается, и притом часто, что удается и это мошенничество. Покупают преимущественно такой “спирт” содержатели гостиниц, трактиров, столовых. Обыкновенно для этой цели “спиртоторговцы” имеют особенного устройства жестяной сосуд, емкостью, предположим, в ведро. Наливается этот сосуд по горлышко простой водой, затем делается непроницаемая перегородка из жести же и поверх этой перегородки наливается спирт — не больше нескольких рюмок. Ведро такого спирта продают за 50 рублей и дороже. Практикуется также подделка под денатурат. В бутыль, наполненную водой, бросают окрашивающее в синеватый цвет вещество, а затем подмешивают немного спирта. Вода издает запах денатурата и имеет естественный вид денатурата. Сбывается такой “денатурат” рублей за 10 и дороже четверть…»

Однако далеко не все нарушения сухого закона в нашем городе становились достоянием общественности и попадали на страницы газет. Дело в том, что во время Первой мировой войны в Харькове было немало военных. Одни оказывались у нас перед отправкой на фронт, другие, наоборот, прибывали с территории боевых действий, будучи ранеными. Естественно, воинам, особенно рядовым, хотелось выпить, из-за чего иногда они нарушали закон. Весьма интересную информацию об их правонарушениях можно обнаружить в секретном отделении канцелярии харьковского губернатора.

Оказывается, в сентябре 1915 года на территории Благовещенского базара с утра и до закрытия собиралось от 200 до 300 нижних чинов из близлежащих военных частей. Особенно много их было в так называемом обжорном ряду, где, по сведениям полиции, была как раз сосредоточена тайная и незаконная торговля суррогатными спиртными напитками, которые называли «дымок». Причем с появлением военных борьба полиции с продавцами «дымка» стала совсем невозможной, так как солдаты (одни из главных покупателей «дымка») не только укрывали, но и защищали продавцов.

«…При появлении чинов полиции дают возможность им скрыться, препятствуя их задержанию, окружая их большими массами вместе с праздной публикой. Неоднократно бывали случаи, когда нижние чины, защищая продавцов, выражали открыто неудовольствие чинам полиции и только лишь умелые действия последних до настоящего времени не вызвали открытого сопротивления, за что в будущем ручаться нельзя. Торговцы “дымком”, чувствуя себя под защитой и покровительством нижних чинов, почти открыто производят торговлю».

Вполне естественно, что обо всем этом харьковский губернатор донес начальнику гарнизона. После чего для наблюдения за рядовыми на Благовещенском базаре были назначены усиленные патрули, а начальники отдельных частей провели условно воспитательную беседу о вреде пьянства и пользе исполнения закона.

Безусловно, все вышеописанное — лишь малая часть истории сухого закона в Харькове 1914–1917 годов. И пускай местами она не так интересна, как события в США, да и белых пятен в ней немало, но это наша родная история, а значит, неотъемлемая часть истории города, о прошлом которого можно говорить бесконечно.