Хотите верьте, хотите нет, но в 1883 году на землях тогдашней Харьковской губернии произошел вот такой случай. Юнаковский волостной суд (Сумского уезда, Харьковской губернии) рассматривал дело, в котором крестьянка обвиняла трех товарок в нанесении ей обиды действием.
В итоге суд признал обоюдную драку и по этой причине приговорил как женщину, обвинявшую остальных трех, так и обвиняемых к штрафу (по 3 рубля с каждой) за нарушение общественной тишины. Также было усмотрено, что во время рассмотрения данного дела одна из обвиняемых в суде сыпала мак около судейского стола. По этой причине судьи приговорили ее к штрафу еще в 3 рубля за занятие колдовством.
История попала на страницы этнографических исследований, Петр Савич Ефименко в своей заметке «Попытка околдовать волостной суд», написанной в 1884 году, делает весьма справедливое замечание:
«Мы сказали выше, что народ глубоко верит в чудодейственную силу колдовских деяний и продолжает совершать их до сих пор. Этому верят не только простые крестьяне, но и их выборные власти, сельские судьи, писари и т. д. Приводим вкратце содержание одного решения волостного суда, указывающего на то, что суды разделяют воззрения крестьян на колдовство. В настоящем случае именно обнаруживается верование в возможность посредством колдовства маком привлечь на свою сторону судей».
Но не только судьи во второй половине XIX века верили в колдовство. Из харьковских газет 1885 года можно узнать, что в Гавриловской волости Изюмского уезда местный урядник (нижний чин уездной полиции), вооруженный нагайкой, в сопровождении десятских разъезжал по селам. И если заставал молодежь на вечерницах, парней разгонял нагайкой, а девушек под конвоем отправлял в холодную (имеется в виду помещение для арестованных). В таких действиях ничего удивительного нет. Ведь духовными, а зачастую и светскими властями украинские вечерницы считались «порождением князя тьмы, омутом разврата и гибелью всего лучшего, что есть в человеке».
Да и простой народ, живущий на наших землях, также не особо отличался прогрессивными взглядами. В 1888 году в слободе Охочее Змиевского уезда Харьковской губернии произошел совершенно дикий случай. Местный крестьянин Селезнев, слывший в округе за колдуна, пришел на свадьбу к своему соседу и весело провел там вечер. На следующий день же с новобрачной случился припадок, вину за который крестьяне, ясное дело, приписали Селезневу. Через несколько дней местный колдун попал в гости к другому мужику. Неожиданно одна из женщин, присутствовавших там, вскочила и стала кричать, что на нее навели порчу. После этого крестьяне набросились на Селезнева и избили его до такой степени, что на следующее утро он от полученных травм скончался. Харьковский суд «по делу о нанесении смертельных побоев колдуну Селезневу» приговорил виновных к заключению на 8 месяцев.
Несмотря на то что, тема борьбы с суевериями на землях Слободской Украины в XVIII — первой половине ХХ века, а также уголовные преступления, совершенные на их почве, интересна многим, она и по сей день мало изучена исследователями.
Исключением в этом плане являются разве что работы прекрасного харьковского историка церковного права Амфиана Степановича Лебедева (1833-1910), созданные в дореволюционное время.
За всю свою жизнь этим выдающимся ученым было написано немало прекрасных статей и книг, посвященных различным аспектам церковной истории и права. При этом, не ленясь работать в архивах с документами Харьковской духовной консистории, именно Лебедев ввел в научный оборот уникальные документальные источники по церковной жизни Слобожанщины. Несмотря на свой небольшой объем (всего 30 страниц), книга Амфиана Степановича «О брачных разводах по архивным документам Харьковской и Курской духовных консисторий», написанная в 1887 году, и по сей день является одной из лучших работ по данной проблематике. Автор на основании архивных документов XVIII века подробно описал различные бракоразводные дела.
Однако сегодня я более подробно хотел бы остановится на другой его фундаментальной работе под названием «О борьбе духовных властей в бывшей епархии Белогородкой с суевериями». В написанном Лебедевым в 1890 году исследовании приводится ряд уникальных документов, касающихся и наших земель. Так как с 1667 по 1799 год территория Слободской Украины входила в состав Белгородской епархии и лишь в 29 октября 1799 года указом императора Павла I была образована Слободско-Украинская епархия, выделенная из до того огромной Белгородской епархии.
В самом начале автор указывает, что духовенство издавна стремилось искоренить те народные обычаи, в которых оно видело печальное наследие язычества и которые находило суеверными и несогласными с духом христианства. В 1676 году митрополит Белгородский Мисаил в своем окружном послании к духовенству называл бесовскими обычаями
«кулачные бои, колыханье на качелях, сходбища на Рождество Христово и до Богоявления на бесовские игры, накладывание на себя личин и платья скоморошеского, безвинное скаканье и плесканье на свадьбах, хождение к чародеям и волхвам, призвание их к себе на дом к малым детям и больным младенцам». От всего вышеперечисленного, якобы, многие люди забывают Бога и православную веру, внезапною смертью умирают и с качелей убиваются.
В 1732 году другой епископ Белгородский — Досифей — расширил список бесовских обычаев, а 10 ноября 1750 года Иоасаф (Горленко) (епископ Белгородский в 1748-1754 годах) еще больше пополняет этот уже довольно сложный, индекс запрещенного.
«Усмотрено нами, что во многих городах и селах простой народ, языческого празднования и идолослужения следы храня, в неделю святой Пятидесятницы празднует бесовский праздник некоей березы, а в день рождества св. Иоанна Предтечи — купала-вечерницы, с песнями скверными и чрез огонь скаканиями; все эти следы идолопоклонства празднует народ от неразумия своего, а священники по званию своего пастырства того им не возбраняют».
Иоасаф, обличая священников за такое нерадивое исполнение своего долга, предписывает им «чтобы в приходах идолопоклоннические жертвы не праздновались».
Вняв пламенному призыву своего архипастыря, духовенство ревностно бросилось на борьбу с идолопоклонничеством. Для понимания того, как это происходило на землях Слободской Украины, Лебедев цитирует доношение 1750 года в Харьковское духовное управление священника Воскресенской церкви городка Ольшаны Потапа.
После получения из консистории, указа в котором содержалось восемь пунктов «об искоренении языческих идолослужения следов» обратил внимание на то, что у его прихожанки Ксении Олейниковой вечеринцы собираются. «Я по должности своей оную девицу о несобирании оных вечерниц персонально и чрез нарочно посланных многажды увещевал, и городка Ольшан сотнику Ивану Ковалевскому, дабы запретил оной девице в свою избу вечерницы собирать, я докладывал», — пишет священник. Однако все это Ксенией было проигнорировано. Не выдержав, священник приказал своим людям 26 декабря разогнать бесовские вечерницы, что они и сделали. На следующий же день священник Потап был за это жестоко избит подпрапорным сотника Ивана Ковалевского Василием Самородским.
«Напав на меня нахально, без всякой моей пред ним винности, матерно бранил и поносил скверными словами и к грудям моим с тростью прискакивал и в глаза и по голове ударить замерялся, говоря «на что ты вечерницы разгоняешь?»», — жалуется священник. От разбитой головы и выколотых глаз его спасло то, что он смог сбежать и спрятаться под столом.
Об этой жалобе священника на подпрапорного Харьковское духовное управление сообщило в полковую канцелярию. При этом Лебедев обращает внимание на тот факт, что сам священник, пославший людей насильственно разогнать вечерницы, никакого выговора не получил, «потому что и с точки зрения правления священник, пославший разгонять молодцов и девок, собравшихся на посиделки, делал не иное что, как исполнял прямой свой пастырский долг. Мы говорим: конечно — потому, что такова именно была точка зрения того времени; ее разделяли, возносясь иногда в этом направлении еще и выше».
Иоасаф (Миткевич), будучи епископом Белгородским в 1758-1763 годах, очень одобрял и поощрял физическую расправу духовенства над теми, кто совершал бесовские игрища.
Например, в 1761 году, житель села Тарасовка Валковского уезда Никита Долгов подал жалобу на своего приходского священника. Он указывал, что в день Нового года, отслужив в храме литургию, священник Никита, выскочив из своего дома с топором, напал на брата Никиты Федора Долгова и «раздробил ему топоровым обухом голову до мозга». По приказу епископа Иоасафа (Миткевича) началось следствие, во время проведения которого священнику села Тарасовка было запрещено священнодействие. В итоге следователями (бывшими, кстати, лицами из духовенства) было установлено что:
- голова Федора пробита не попом, а попадьей,
- не до мозгу, а слегка,
- священник действительно бил Федора обухом топора, но только «по спине и по плечам»,
- имел на это веские причины.
Дальше позволю себе просто процитировать документ:
«25 декабря, то есть с праздника Рождества Христова, братья Долговы со множеством других черкас того же села стали собираться близь попова гумна, чтобы чинить здесь зрелище, называемое «катель», для чего таскали с одного гумна снопы пшеницы, при том же, по своему овчарному обычаю, в дуду играли и всякие неприличные чинили шалости. Священник неоднократно отсылал чинивших игрище, но его не слушали, а Федор Долгов, в отпор этому требованию об удалении, ударил даже священника дрюком по голове. Тогда священник с попадьею своею и проучил бездельника. Попадья — тем самым дрюком, которым Федор ударил попа в голову и который он тотчас же бросил, увидав кровь на голове, а сам священник — топоровым обухом».
На основании этого духовная консистория приговорила братьев Долговых за деланье игрища и прочие неприличные забавы, а Федору, сверх того, за бранные слова и «за бой священника в кровь» — к битью плетьми. В действиях же священника никаких преступных действий усмотрено не было и он был полностью оправдан и восстановлен в служении. «Ибо, хотя и оказывается, что от Федора топорищем бил, но то сделал в ревности, которая и во всяком священнике быть должна».
Так что работа Амфиана Лебедева действительно затрагивает важные правовые моменты, а также раскрывает малоизвестные страницы истории нашего края.
Как это ни парадоксально, но активные борцы с бесовщиной на землях Слободской Украины в XVIII — начале XX века (духовенство, чиновники и местные энтузиасты) сами были людьми малообразованными, темными и суеверными. Хотелось бы верить, что однажды документы на эти темы будут собраны воедино и опубликованы. Ведь подобные дела могут быть интересны не только историкам права и юристам, но и просто влюбленным в прошлое нашей земли.