Так уж получилось, что большая часть текстов, написанных мною в рубрике «Дела минувшие»,  касается происшествий, а также жизни и деятельности адвокатов и судей XIX — начала ХХ века, хотя те же первые десятилетия советской власти в Харькове были не менее интересными. Посему я таки решил исправить свое упущение и в ряде публикаций немного рассказать о жизни служителей Фемиды в 20-е годы прошлого века. Время это было крайне сложное, по причине чего проблем у живших тогда юристов было совсем уж не мало.

Начнем с того, что материальное положение студентов-юристов, да и работников юстиции в середине 1920-х годов в Харькове, к несчастью, было достаточно бедственным. Причем настолько, что многие из них были лишены даже возможности приобретать за свой счет необходимую юридическую литературу. С целью содействия работникам юстиции и студенчеству в профессиональном развитии и приобретении ими необходимых знаний 25 января 1924 года впервые в Украине в городе Харькове была торжественно открыта так называемая юридическая читальня, где любой желающий совершенно бесплатно мог получить доступ к новейшим юридическим газетам и журналам. Организаторами ее были Украинское юридическое общество и издательский отдел Народного комиссариата юстиции.

Также, говоря о плохом материальном положении юристов середины 20-х годов в Харькове, нельзя не затронуть и тему безработицы. В годы военного коммунизма ее еще не было по причине того, что правовые факультеты долгое время не функционировали, да и спрос на юридический труд был крайне незначителен. Так что в итоге их было мало, все были при деле, да и сама  профессия в моде не была. Однако с началом нэпа (новой экономической политики) спрос на труд юристов резко возрос. А через несколько лет людей с юридическим образованием стало значительно больше, чем их требовали государство и общество. По этой причине основную массу безработных юристов как раз и составляли лица, недавно окончившие правовые факультеты харьковских вузов, в основной массе своей бывшие совершенно материально не обеспеченными пролетариями, положение которых было особенно тяжелым.

На работу по специальности в государственные учреждения и на предприятия их из-за юного возраста и отсутствия опыта не всегда брали. Вступление же в коллегию защитников также часто было лишено смысла ввиду:

1. длительности решения данного вопроса,
2. зыбкой перспективы для молодого члена коллегии иметь практику в крупном городе,
3. отсутствия необходимых для отъезда в провинцию средств.

Крайне интересно, что при этом более старшие и опытные юристы в Харькове работали по специальности на 3–4 должностях, а также состояли членами коллегии защитников, где имели частную практику. Такое положение, конечно же, было ненормальным и недопустимым.

Поэтому для решения проблемы на страницах харьковской газеты «Вестник советской юстиции» в мае 1925 года одним из авторов предлагались следующее решительные и жесткие меры.

1. Использовать аппарат коллегии защитников или создать какой-либо новый орган для регулирования рынка юридического труда путем категорического запрещения всяких совместительств, за исключением случаев, когда совместительство действительно является совершенно необходимым и неизбежным (например, когда профессор наряду с чтением лекций в институте состоит на службе в учреждениях).
2. Путем снятия со службы или исключения из коллегии защитников юристов, работающих по совместительству, в чем бы это совместительство ни выражалось (служба в двух местах, служба хотя бы и не в госучреждении наряду с работой в коллегии защитников и т. д.).
3. Указанному в п. 1 органу вести учет не имеющих работы юристов и на освободившиеся места направлять тех из них, которые нигде не служат и не занимаются частной практикой, после тщательной проверки годности их к выполнению работы по специальности, — путем согласования вопроса о предоставлении данному юристу работы в том или ином учреждении или на предприятии с администрацией и профессиональным органом этого учреждения или предприятия и с соответствующим губотделом труда.
4. Организация из взносов членов коллегии защитников кассы для выдачи ссуд нуждающимся в них членам коллегии, уезжающим для работы в провинцию.

Так что проблема безработицы среди молодых юристов была, и искренне радует, что в нашем прекрасном городе о ней говорили громко и честно.

Но справедливости ради желал бы заметить, что и положение самих вышеупомянутых членов коллегии защитников было не столь уж безоблачным, как нам кажется, ведь все денежные ресурсы коллегий состояли исключительно из сумм, получаемых путем обложения взносами членов коллегий, причем ставка отчислений защитников в фонд коллегий в нашем городе и крае была одной из самых высоких. К примеру, если харьковский адвокат зарабатывал в месяц от 110 до 130 рублей, то из них 15 рублей он должен был отдать. Тем не менее собираемые суммы едва покрывали расходы на организационные мероприятия и зарплату обслуживающему персоналу.

Другой проблемой для харьковских юристов были как низкая практическая подготовка молодых адвокатов, так и патронат их в рядах коллегии защитников, ведь выдержавший все приемные испытания в нее защитник по вступлении оказывался в прямом смысле беспомощным и несведущим в вопросах практического характера, совершенно не зная, как в реальной жизни готовиться к делу или же составить то или иное заявление. А выступая против более опытного и сильного противника в суде, частенько проигрывал. Что, в принципе, тоже вполне предсказуемо, так как, по словам адвокатов того времени, «самое уменье защищать есть искусство, вырабатываемое путем долгого опыта и большой работы, как в смысле усвоения теоретических начал, так и практического их применения на суде, при судебном споре».

В итоге по факту такой молодой адвокат, не подготовленный к судебному состязанию, не имеющий, к кому обратиться за помощью и добрым советом, был фактически предоставлен самому себе. Естественно, все это со временем стало одной из самых больших и злободневных проблем харьковской адвокатуры. Одним из первых, кто публично поднял вопрос о необходимости патроната на страницах юридической прессы весной 1925 года, был член коллегии защитников Харькова Виктор Маркович Натансон:

«…Вопрос о принудительном, обязательном, как и другие общественные повинности, руководительстве со стороны квалифицированных, более опытных по своей подготовке защитников встает сам собой с тем, конечно, что это руководительство должно вылиться в форму не личного патроната, а патроната всей коллегии. Соответствующие руководители найдутся, они должны быть привлечены к руководительству и в делах, ведущихся по назначению президиума, и принять на себя долю ответственности за надлежащее обслуживание защитой тех граждан, которые у нас пользуются правом бесплатной или льготной защиты. Только таким путем, путем вовлечения имеющегося кадра квалифицированных работников в дело подготовки молодой адвокатуры, могут быть осуществлены ближайшие задачи подготовки новых сил, и это должно быть сделано теперь же…»

Важно при этом, что Натансон не только указывает на актуальность проблемы, но и предлагает ее решение, указывая, на каких конкретно базовых основах должен быть построен сам патронат. А именно:

• во избежание недоразумений учреждение организованного руководительства не должно отразиться на профессиональных правах руководимых. Они сохраняют за собой полную свободу в профессиональной  деятельности, и никакого института помощников старой адвокатуры вводить не следует;
• признание надобности в руководительстве следует предоставить доброй воле молодых защитников;
• руководители должны быть намечены президиумом коллегии, разбивку же персонально по руководителям следует отнести к добровольному соглашению руководителей и ими руководимых. Норма нагрузки руководителей устанавливается для каждого в отдельности президиумом;
• к обязанности руководителей должно быть отнесено руководство в смысле оказания помощи как при начатии дел, так и при их ведении. Помимо отдельных, личных указаний должно существовать групповое руководство в смысле общей трактовки возникающих вопросов, разбора встречающихся казусов, подготовки к совместным выступлениям и последующего разбора проведенных дел;
• эти группы должны быть связаны между собой путем периодического созыва пленарных заседаний для совместного обсуждения возникающих в практической работе вопросов, связанных с осуществлением защиты на суде, для выслушивания докладов и прочее;
• президиум коллегии должен охватить своим надзором по возможности все группы, введя в них своих членов, и принять на себя общее руководство проводящимися занятиями.

Все это, по мнению Виктора Марковича, лишь намечает основные вопросы, подлежащие в дальнейшем выяснению при разработке соответствующего положения и являющиеся не полностью исчерпывающими. Однако лишь таким путем, на его взгляд, при создании практической школы адвокатуры может быть улучшено положение начинающих защитников, поставлена на прочные рельсы подготовка новых кадров и достигнуто скорейшее приспособление их к условиям судебного состязания, что не только в их интересах, но и в интересах всей коллегии в целом, а следовательно, и судебного аппарата, частью которого эта коллегия является.

Но, к превеликому сожалению, все это было лишь, как говорится, гласом вопиющего в пустыне. Когда 19 июля состоялось очередное общее собрание Харьковской губернской коллегии защитников, присутствовавший там Виктор Маркович Натансон вынужден был не только публично выразить президиуму свое полное неудовлетворение в деле организации института патроната коллегии защитников, но и обвинить ее в бездеятельности по решению данного вопроса.

Ну и конечно же, несмотря на все лозунги о свободе и равенстве, на восьмом году советской власти участию в работе судебных органов женщин было уделено весьма мало внимания.

Об этом можно судить хотя бы на основании данных весны 1925 года:

• из 820 народных судей женщин — всего 15;
• из 360 народных следователей женщин — всего 6;
• в коллегии защитников, включающей около 2000 членов, женщин — 51;
• в прокуратуре и губсудах из более чем 400 человек женщин — всего 28;
• из 90 старших следователей — женщин 4.

С другой стороны, люди в то время прекрасно понимали, что нельзя было направлять в органы юстиции женщину только потому, что она женщина, тем самым связывая вопрос о выдвижении женщин в органы юстиции с одновременным повышением их квалификации и предварительной подготовкой. В отношении последней опыт, кстати, был крайне беден. По этой причине инициатива, проявленная отделом по работе среди женщин (сокращенно — женотдел) Октябрьского района Харькова, была особо отмечена, удостоена всяческих похвал и поставлена всем в пример. Суть ее сводилась к тому, что при отделе в начале 1925 года была организована юридическая секция для группы в 12–16 женщин, перед которыми была поставлена задача подготовиться к судейской работе. Занятия велись в виде собеседования по отдельным статьям УК и УПК и разрешения казусов применительно к разбираемым статьям. После такого предварительного обучения был подготовлен суд по ст. 153 УК: обвинение мужа в избиении жены за посещение ею делегатских собраний. Судья, народные заседатели, защита и прокурор были женщины, посещавшие ранее секцию. Присутствовавший на процессе в качестве гостя член коллегии Народного комиссариата юстиции Украинской ССР Рудольф Владимирович Гальперин позже написал об этом следующее:

«…Мы должны отметить, что суд прошел оживленно, аудитория слушала с большим вниманием, а главное, суд был проведен по всем правилам искусства без единого кассационного повода, что несомненно свидетельствует, что судья механику процесса усвоил. При этом организаторы нам сообщили, что мы попали на неудачный процесс, так как прокурор неожиданно заболел, пришлось чуть ли не за два часа до процесса превратить в прокурора товарища, который был все время защитником по этому делу (оно слушалось уже во второй или третий раз), и все участники сильно волновались…»

Хотя, конечно же, в постановке суда был и ряд недочетов. В последующем тема важности участия в работе органов юстиции женщин поднималась в Харькове еще не единожды. Ну а уже знакомый нам Рудольф Владимирович Гальперин просто указывал на то, что работники юстиции должны активно вмешиваться в работу женотделов, иначе разговоры о выдвижении женщин в судебные органы еще долго останутся разговорами без реальных серьезных последствий. Вот так все просто и понятно было в советское время в решении гендерного вопроса.

В остальном же в 20-е годы прошлого столетия жизнь юристов нашего города была достаточно яркой и насыщенной событиями, ведь тогда в Харькове создавался Украинский отдел Юридического общества, на заседаниях коллегии защитников для обсуждения поднималась масса интересных тем, в судах проходило немало скандальных процессов, а на страницах юридических изданий проходило множество дискуссий на злободневную тематику, например: «Может ли слепой быть принят в коллегию защитников?». Но обо всем этом уже в следующий раз…  Обязательно!