Как я уже писал ранее, в первой половине ХХ века наш с вами любимый город был достаточно украинским.

Помимо политических партий и газет, с марта 1912 года в Харькове начинает действовать и «Украинское имени Григория Квитки-Основьяненко литературно-художественное этнографическое общество». В его уставе читаем:

«II. Цель Общества.

2. Общество имеет целью дать своим членам, а в предусмотренных Уставом случаях и посторонним лицам, интересующимся украиноведением, возможность заняться этими предметами; семействам же членов — проводить свободное время с пользой и удовольствием.

III. Район действия.

3. Город Харьков.

1. Способ деятельности.
2. Для достижения вышеуказанной цели Общество наметило нижеследующую программу:

а) Литературный отдел: Изучение литературных произведений украинского творчества в прозе, стихотворениях и драматических произведениях прошлого и настоящего времени.

б) Художественный отдел: История и философия искусства вообще: этика и эстетика произведений украинского творчества. Музыка вокальная, инструментальная, камерная и симфоническая. Живопись, скульптура и архитектура.

в) Отдел этнографии: Изучение памятников украинской старины (фольклор, народная словесность); изучение языка, обычаев, народных преданий и быта украинского народа. История и география Украины.

5. Для выполнения вышеозначенной программы Общество открывает свое помещение, организует для своих членов и их семейств с соблюдением существующих узаконений, лекции, рефераты и беседы, экскурсии и драматические представления, выписывает книги и периодические издания, устраивает танцевальные, литературные и семейные вечера и концерты, выставки и конкурсы, по указанным выше программам отделов, гулянья, игры: шахматы, бильярд, карты, а также спортивные игры и занятия: кегли, лаун-теннис, футбол и сокольская гимнастика; содержит свой стол и буфет».

Бессменным главой общества на протяжении всего его существования был Константин Михайлович Бич-Лубенский, а в Совет старейшин входили немало известных адвокатов.

Сборы членов, по сути, единственной легальной украинской общественной организации в нашем городе нередко проходили дома у уже знакомого по предыдущей статье Николая Михновского.

Конечно же, с момента основания деятельность Общества и всех его членов состояла под бдительным надзором полиции. Это совсем не удивительно, ведь многие лидеры организации считались не особо благонадежными в политическом плане.

Несмотря на то, что большинство дел об этом в наше время хранится в Центральном государственном историческом архиве Украины в Киеве (фонд № 336 — «Харьковское губернское жандармское управление» и фонд № 705 «Юго-Восточное охранное отделение»), в Государственном архиве Харьковской области, если поискать, можно также обнаружить немало интересного. В том числе — за 1915–1916 годы. Когда в период Первой мировой войны контроль за всем, что связано с украинским языком и культурой со стороны властей еще более ужесточился, среди членов Общества имени Квитки-Основьяненко произошел раскол.

Так, в 1915 году внедренные полицейские агенты докладывали своему начальству о том, что 22 октября в доме №15 по улице Садовой на открытом собрании Общества прозвучали два доклада об украинских школах в Буковине и Галиции. В них указывалось, в частности, благожелательное отношение австрийских властей к украинскому народу. Председательствовал на данном собрании инженер Игнатий Мартынович  Хоткевич.

На собрании Общества 29 октября, по донесению агентов, было около 100 человек. Яков Епифанович Довбищенко зачитал присутствующим реферат, посвященный жизни и деятельности Михаила Петровича Драгоманова, а председатель собрания Хоткевич обратился ко всем с просьбой «поработать для пользы Украины, собирая все библиографические данные касательно Украины».

Уже 30 октября 1915 года губернатор предупреждал попечителя Харьковского учебного округа:

«По дошедшим до меня сведениям «Украинское общество имени Квитки-Основьяненко» отличается крайне нежелательным направлением, и в нем весьма часто читаются доклады явно мазепинского направления.

По тем же сведениям руководители этого кружка намерены принять все меры к тому, чтобы возможно больше привлечь на это собрание учащихся в средних учебных заведениях.

Ввиду вредного направления „Украинского общества имени Квитки-Основьяненко“, я лично полагал бы весьма нежелательным посещения учащимися средних учебных заведений собраний этого общества, о чем считаю долгом сообщить Вашему Превосходительству на Ваше усмотрение»

Естественно, что активное участие Хоткевича в подобных собраниях и его роль в них не могли не заинтересовать харьковского губернатора и начальника полиции. В донесении начальника Харьковского губернского жандармского управления губернатору от 11 ноября, на котором стоит пометка «Совершенно секретно», читаем:

«Вследствие письма от 30-го минувшего октября за № 8679, имею честь уведомить Ваше Превосходительство, что „И. Хоткевич“ есть инженер-технолог Игнатий Мартынов Хоткевич, 38 лет, о коем в делах вверенного мне Управления, помимо сведений, изложенных в письмах моих от 28 октября и 4 ноября сего года за №№ 4072 и 4167, имеются следующие: в 1905 году Хоткевич был председателем Центрального организационного Комитета Харьково-Николаевской железной дороги. Ему же принадлежала организация Комитета и разработка его действий как профессионального органа, который должен был стать душою революционного движения, с объявлением всеобщей политической забастовки. Кроме того, по инициативе Хоткевича были организованы районные комитеты в Люботине, Полтаве, Кременчуге, Знаменке и Николаеве. Как главный представитель он ездил в 1905 году в Москву для участия на общем съезде представителей железнодорожного союза, вырабатывавшего всеобщую политическую забастовку с захватом управлений, дорог и станций в руки организации. Уезжая в Москву, Хоткевич возложил свои обязанности — руководителя, — на члена Комитета Константина Кирсту, который и осуществил захват станции в Люботине в 1905 году.

При ликвидации в г. Харькове в конце 1905 года преступных организаций, Хоткевич подлежал обыску и аресту, но успел скрыться, почему был помещен в розыскной циркуляр Департамента полиции от 5 декабря 1906 года за № 23547.

3 апреля 1912 года Хоткевич был арестован в г. Киеве и этапным порядком препровожден в г. Харьков в мое распоряжение и привлечен при вверенном мне Управлении к переписке в порядке Положения о Государственной охране с целью выяснения причастности его к делу о захвате скопом станции Люботин, но означенной перепиской не подтвердилось его причастность к этому делу, а потому переписка эта прекращена предместником Вашим без всяких для него последствий.

По агентурным сведениям, Хоткевич участвовал 26 января 1914 года в здании „Общества трудящихся женщин“ (по Садово-Куликовской улице) на разрешенном начальством украинском вечере, на котором некая Дорошенко с жаром говорила о желанном будущем, когда воскреснет Украина и ее вновь покроют „червони жупаны“. При закрытых же дверях в этом здании (импровизированный) студенческий хор пел преимущественно национальные гимны И. Франка, в которых тот же лейтмотив о свободе Украины, о том часе, когда Украина сбросит с себя ярмо…

На означенном вечере Хоткевич был душой молодежи. Пел он и играл на бандуре. Он же организовал хор к предстоящему юбилею Т. Г. Шевченко.

По агентурным сведениям, относящимся к августу сего года, в городе Харькове местные украинцы намерены основать украинскую газету, в издании каковой примет участие и Игнатий Хоткевич».

Помимо этого полиция собрала сведения о семье и имуществе Игнатия Мартыновича. Однако ключевую роль в дальнейшей жизни Хоткевича и Общества Квитки-Основьяненко сыграло письмо харьковского вице-губернатора барона Александра Федоровича фон Розена министру внутренних дел Алексею Николаевичу Хвостову от 6 декабря. Также именно этот документ весьма ценен тем, что проливает свет на ряд важных моментов в деятельности и самой украинской организации.

«В городе Харькове возникло „Общество имени Квитки-Основьяненко“, среди учредителей коего главную роль принял на себя Константин Михайлович Бич-Лубенский, брат которого — председатель Харьковского уездного съезда мировых судей И. М. Бич-Лубенский — является ярким представителем монархических течений в Харьковской губернии, и поэтому имя Бич-Лубенского давало известные гарантии, что это общество пойдет по совершенно правильному пути и не будет выходить из рамок, поставленных самим уставом для его деятельности. Между тем, до сведения бывших губернаторов шталмейстера Катеринича и тайного советника Протасьева, стали доходить сведения, что это общество сделалось центром мазепинского движения и что вся его деятельность направлена к подготовке среди населения идеи, что Малороссия должна сделаться самостоятельною в своей внутренней и политической жизни.

В частности, начальник Харьковского губернского жандармского управления сообщил мне, что на происходивших собраниях этого общества чаще других выступал инженер-технолог Игнатий Мартынов Хоткевич, являющийся ярким выразителем мазепинского направления.

Не находя в настоящее время удобным принять какие-либо решительные меры против самого общества, дабы не возбуждать общественного мнения, тем более, что пока деятельность этого общества не захватывает широкие круги населения, я признавал бы однако соответствующим теперь же предпринять некоторые шаги, которые послужили бы и предостережением для этого общества».

К данному документу прилагались собранные сведения о самом Игнатии Мартыновиче. В разделе «Заключение местных властей и предложение мер административного взыскания» читаем:

«Принимая во внимание, что Хоткевич является ярким украинофилом-мазепинцем и ведет в этом направлении пропаганду, и что поэтому пребывание его в пределах Харьковской губернии является вредным в интересах государственного порядка и общественного спокойствия. Вследствие чего я полагал бы необходимым воспретить жительство Хоткевичу в пределах Харьковской губернии, с подчинением его гласному надзору полиции в избранном им месте жительства на срок, предусмотренный господином министром внутренних дел».

23 января у Хоткевича, как и у многих других членов Общества, провели обыск, который, правда, не дал полиции никаких результатов. Несмотря на это, организация продолжает жить своей жизнью. 5 марта на мероприятии, посвященном памяти Тараса Шевченко, по донесениям агентов полиции, «председатель „Товаріства“ Константин Бич-Лубенский Константин обратился к собравшимся со словом, в котором охарактеризовал личность Шевченко, а в конце концов сравнил Украинский народ с евангельским Лазарем, призывал присутствующих „встать“ подобно „смердящему“ Лазарю. Смысл слова был тот, что Украина еще не умерла, как это думает правительство русское и часть русского общества, и вот когда-нибудь свершится чудо — „смердящий Лазарь“ „восстанет“. В конце чествования был спет „Заповіт“ Шевченко».

Ничего Бич-Лубенскому за это, по уже известной нам причине, не было. Пришел 18 марта 1916 года и ответ харьковскому губернатору из Министерства внутренних дел на тему того, что делать с другим общественным деятелем:

«Игнатия Хоткевича подчинить гласному надзору полиции в избранном им месте жительства, за исключением губерний Харьковской, Киевской, Полтавской, Волынской, Черниговской, Подольской, Херсонской, Таврической и Екатеринославской на три года».

Утром 29 марта 1916 года Игнатия Хоткевича арестовали в Харькове, после чего сразу же препроводили в пересыльную тюрьму и в тот же день отправили этапным в избранное им место жительства — город Белгород Курской губернии. За возможным появлением его в Харькове правоохранительными органами было установлено наблюдение.

Находясь вдали от дома, Хоткевич в апреле того же года шлет харьковскому губернатору телеграммы с просьбой о разрешении приехать в наш город для устройства дел и встречи с женой и четырьмя детьми. Однако в ответ получает отказ.

Документ же от 7 мая 1916 года харьковскому губернатору от начальника жандармского управления более чем красноречиво показывает нам, чего добилась правящая власть:

«Высылка из Харькова инженера Хоткевича в связи с привлечением к формальному дознанию при вверенном мне Управлении Петренко и других, по произведенной 23 января сего года ликвидации деятелей украинского движения, приостановила в дальнейшем функционирование литературно-научного отдела в Квиткинском клубе, председателем какового отдела состоял Хоткевич; среди деятелей отмечается растерянность».

В одном из своих прошений харьковскому губернатору в 1916 году Игнатий Хоткевич напишет, в частности:

«Я в настоящее время выслан из Харьковской губернии “по подозрению в украинофильской пропаганде”, то есть не за совершенное преступление, а по подозрению в том, что я могу его совершить. Само же это страшное преступление — это „украинофильство“, то есть меня заподозрили в том, что я люблю свой народ. Но ведь я же этого скрывать никогда и не думал. Да, я люблю свой народ, его язык».

Именно этими словами мне бы хотелось закончить сегодняшние «Дела минувшие».