В наше время, когда речь заходит о судебных делах прошлого относительно заключения или же расторжения брака, у немалого количества людей сразу возникают достаточно скучные ассоциации, например, с теми же дворянами, делящими имущество, неравными браками или внебрачными связями. Хотя само брачное законодательство Российской империи было настолько запутанным и сложным, что вызвало к жизни большое количество исследований от юристов еще до 1917 года. Одним только обер-секретарем Священного Синода Сергеем Петровичем Григоровским в конце XIX — начале ХХ века на эту тему были написаны следующие работы весьма немалого объема, переиздававшиеся затем не раз:
- «О родстве и свойстве: виды и степени родства и свойства, исчисление степеней и о значении родства и свойства как препятствия к браку по действующим узаконениям»,
- «Причины и последствия развода и бракоразводный процесс на суде духовном»,
- «О браке и разводе, о детях внебрачных, узаконении и усыновлении и о метрических документах: собрание церковных и гражданских законов. С дополнениями и разъяснениями»,
- «О разводе: причины и последствия развода и бракоразводное судопроизводство. Историко-юридические очерки»,
- «Сборник церковных и гражданских законов о браке и разводе и судопроизводство по делам брачным».
Дореволюционные исследователи истории нашего города также уделяли внимание брачному законодательству. Однако куда более интересны сами харьковские судебные дела, причем именно те, которые выделялись своей нестандартностью на общем фоне не только в то время, но и в наше. Безусловно, для того чтобы отобрать из общего сонма именно такие, нужны годы. Так что сегодня я коснусь лишь четырех таких историй.
Начну с того, что благодаря произведениям художественной литературы тема тайного венчания окутана неким романтическим флером. Однако в реальности все было достаточно банально, прозаично, а местами и просто мерзко.
Так, в феврале 1886 года в уголовной сессии Харьковского окружного суда с участием присяжных заседателей и в присутствии многочисленной публики разбиралось дело крестьянки Марии Павловой. Обвинялась она в отступлении от православия и двоемужестве, однако в этом деле было все: и продажа отцом дочери, и похищение, и тайное венчание, и побег, и подлость. Читая о мытарствах Марии Павловой, невольно задаешь себе вопросы: а это правда происходило на территории нынешних Харьковской, Полтавской и Черниговской областей? Это точно судебное дело, а не сюжет женского романа?
Однако, как бы невероятно это все ни было, судебное дело Марии Павловой — подлинный факт.
Итак, до 16 лет подсудимая (еврейка Мария Бреннер) жила в Полтавской губернии.
Однажды знакомый ее отца, служащий железной дороги крестьянин Александр Павлов посватался к Марии. Однако та отказала ему, поскольку, по ее словам, «он был уже пожилой человек и не нравился мне», а также заявила, что желает выйти за молодого крестьянина Василия. Ясное дело, что Павлов решил не терять времени, и вскоре после этого она была похищена, насильно увезена в село Роменского уезда Гавриловку и помещена в доме священника этого же села. Похитителем, кстати, оказался близкий друг Павлова, некий Березин. На мольбы девушки и ее приехавших родителей отпустить ее священник отвечал категорическим отказом. Когда же девушка попросила обвенчать ее не с Павловым, а с Василием, представитель духовенства согласился, однако при условии что Василий даст ему 200 рублей. Почему именно 200? Да потому что Павлов давал 100. Вот такой вот был прагматичный батюшка. Но увы, у молодого крестьянина таких денег не оказалось. Так что Марию крестили и обвенчали все-таки с Павловым, после чего молодая жена была перевезена в дом своего мужа. Несмотря на брак, Мария общение со своим возлюбленным не прервала. Ну а ревнивый Павлов в ответ на это просто стал избивать жену. В итоге через месяц Мария не выдержала и сбежала из дома. Убежище она нашла в Чернигове, где на одной из железнодорожных станций работал ее знакомый еврей. В его семье девушка и прожила около двух с половиною лет. При этом на суде она указала следующее: «Не желая, чтобы окружающее меня люди узнали, что я приняла христианство, я не ходила это время в церковь и не говела, но от христианства не отказывалась». Затем полиция обнаружила, что вида на жительство у нее нет, и девушке пришлось вернутся в отчий дом. Вскоре после этого к отцу Марии приехал Павлов и купил ее всего за 30 рублей. Зачем он это сделал, было совершенно не ясно, так как за время отсутствия Марии он уже обзавелся другой семьей. Понятное дело, что эти же вопросы возникли у Марии, и, думаю, что ответы на них у нее были не самые радостные. Так что, улучив момент, наша героиня снова сбежала. Но на этот раз очень далеко, а именно в Харьков. В нашем городе девушка начала заниматься мелкой розничной торговлей. Однако денег было недостаточно ни для аренды жилья, ни для пропитания, и Мария стала искать место служанки. Через некоторое время ей улыбнулась удача: одна женщина сама предложила ей высокооплачиваемую работу горничной у себя в доме. Естественно, девушка согласилась. Но, увы, была жестоким образом обманута, ведь, переступив порог нового места работы, попала в дом терпимости, где ее силой стали принуждать заниматься проституцией. При этом я хотел бы отметить, что в Российской империи проституция была легальной и в нашем городе существовало немало борделей, однако подобные истории с обманом и принуждением редкими отнюдь не были. Но об этом как-нибудь в другой раз. А сейчас вернемся к Марии. Несколько ее попыток сбежать из дома терпимости закончились полным провалом. Однако вскоре ей повезло: один из ее клиентов, крестьянин Григорий Березовский, признался ей в чувствах и сделал предложение. Вначале Мария ответила отказом, заявив честно, что уже венчана, то есть состоит в официальном браке. Однако пылкий влюбленный стал уверять ее в том, что, оказывается, «креститься можно до 3 раз, а крестившись вновь, прежний брак считается расторгнутым». Видя в предложении Березовского возможность наконец-то вырваться из борделя, Мария согласилась. В итоге молодые люди были обвенчаны в Воскресенской церкви нашего города.
А вот потом началось самое интересное. Оказалось, что причиной женитьбы Березовского были вовсе не высокие чувства, а банальное желание получить деньги, собранные Марией за время ее пребывания в борделе. Когда же окружение стало порицать его «за то, что он женился на женщине, которая не способна к труду и будет служить для него только обузой», Березовский, к тому времени отобравший уже у Марии все деньги, решил вопрос с расторжением брака весьма просто, а именно пошел в полицию и донес на свою жену за двоемужество. Именно благодаря этому Мария Павлова и оказалась 11 февраля 1886 года в суде в качестве обвиняемой.
Среди многочисленных вызванных свидетелей показания давали и два мужа подсудимой. Интересно, что Павлов категорически отрицал факт насильственной женитьбы. В итоге на рассмотрение присяжных заседателей было поставлено два вопроса:
- виновна ли Мария Павлова, 25 лет, в том, что, приняв в 1875 году православие, потом отвратилась от него?
- виновна ли она же в том, что, состоя в законном браке с крестьянином А. Павловым, вышла вновь замуж за Григория Березовского, надругавшись таким образом над таинством брака?
На оба эти вопроса присяжные заседатели после длительного совещания ответили отрицательно, тем самым вынеся подсудимой оправдательный приговор. И слава Богу, скажу я вам. Потому что бедная молодая женщина и так достаточно настрадалась. Меня действительно очень радует, когда в таких вот реальных историях есть счастливый конец. Так что добро побеждает не только в сказке, но и на заседаниях харьковского суда.
А в августе 1897 года в Харьковском окружном суде (правда, уже без участия присяжных заседателей) слушалось другое крайне редкое дело. На скамье подсудимых оказался молодой человек, запасной бомбардир Евсей Матюшенко, служивший почтальоном в харьковской почтово-телеграфной конторе. Крайне интересно, что суду он был предан по распоряжению своего руководства. Какое же страшное преступление он совершил? Украл деньги? Убил? К счастью, нет. Весь его проступок заключался в том, что он просто вступил в брак без разрешения своего начальства. На суде в свое оправдание Евсей Матюшенко заявил о том, что поскольку попал на гражданскую службу сравнительно недавно, то просто не знал о существовании закона, в силу которого он не должен был вступать в брак без разрешения на то своего начальства.
Казалось бы, для нашего времени ситуация крайне абсурдная и совершенно нелепая. Однако законодательство того времени действительно запрещало лицам, состоящим на военной и гражданской службе, вступать в брак без письменного разрешения начальства. Следует отметить, однако, что при этом сам брак вовсе не признавался незаконным и оставался в силе.
Статья 1565 «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» 1885 года достаточно четко оговаривала лишь следующее:
«Кто из состоящих в государственной службе вступит в брак без дозволения своего начальства, тот за сие подвергается строгому выговору, с внесением оного в послужной список».
По этой причине прокуратура настаивала на признании полной вины Матюшенко. После крайне непродолжительного совещания Окружной суд в итоге признал подсудимого виновным в приписываемом ему деянии и определил объявить ему строгий выговор с внесением в формулярный список. Также напоследок я желал бы уточнить один момент. Несмотря на действующий закон, суды за подобное нарушение уже к концу ХIХ века были исключительно редкими, в силу этого обществом даже того времени воспринимались как нечто необычное и из ряда вон выходящее.
Ну и конечно же, бывало в делах брачных и немало курьезных случаев.
В 1897 году в Харьковском окружном суде, например, слушалось крайне деликатное дело. Один почтенный 70-летний харьковский мещанин подал иск на свою 19-летнюю жену о выдаче ему денег на содержания. Суть претензий сводилась к следующему. После вступления в брак в 1896 году супруг сразу же переписал все свое движимое и недвижимое имущество на имя молодой супруги. Со временем жизнь старика, по его же словам, стала просто невыносимой: «Жена морила голодом, не давала спать по ночам, приглашала в дом гостей, которые до поздней ночи шумели и веселились…». По этой причине страдающий муж, не будучи в состоянии все это терпеть, оставил дом и поселился в лачуге на Холодной горе.
Ежемесячно жена выдавала ему на содержание по 20 рублей. Однако через 2 месяца эти выдачи прекратились. Именно по этой причине злосчастный супруг и обратился в мировой суд с просьбой обязать его жену выдавать ему на содержание из тех средств, что он ей оставил, по 25 рублей ежемесячно. Также в подтверждение своих слов обездоленный муж ссылался на наличие двух свидетелей, которые удостоверили факт того, что он действительно передал своей жене безденежно все свое недвижимое имущество. Зато вот явившаяся в суд ответчица предъявила совсем другие доказательства, а именно официальные документы, подтверждавшие факт покупки у ее мужа недвижимости и уплаты за нее денег. С учетом того что сомнений по поводу прав на имущество у суда больше не было, в удовлетворении иска истцу было отказано. После этого недовольный супруг в ответ попытался обжаловать данное решение уже на съезде мировых судей. На вопрос прокурора о том, почему она вынудила своего мужа оставить совместную квартиру и поселиться отдельно, в жалкой конуре, молодая супруга заявила, что она:
- совершенно тут ни при чем, так как его из дому не гнала,
- не считает себя виноватой в том, что, когда ей хочется жить и веселиться, ее муж думает о сне и покое.
На предложение же о примирении дословно ответила:
«Что мир? Пусть возвращается домой. Я его не гнала. Собственно по закону ведь это я должна была бы иск на него подать о взыскании денег. Так как именно муж обязан содержать жену. А тут выходит наоборот».
В силу этого решение суда осталось неизменным. О том же, вернулся пожилой супруг домой или нет, история, увы, умалчивает.
В том же году судом рассматривался еще один не менее занимательный случай. Хотя, как по мне, история эта достаточно трагична. Все началось с того, что летом отставной 75-летний секретарь Леонов подал на имя мирового судьи иск.
«7 лет тому назад, когда я выглядел значительно моложе и добрее, я решил женится на дочери харьковского мещанина Соломониде, которой тогда было от роду 10 лет. Взлелеяв эту мечту, — я полюбил оную Соломониду с чисто юношеским увлечением и, когда после некоторых переговоров с ее родителями узнал, что они не прочь за меня выдать Соломониду, когда она вступит в положенный для этого церковью возраст, я начал заботиться о воспитании вышесказанной Соломониды: поместил ее в школу, обучил ее ручным рукоделиям, — одним словом, хотел сделать из нее такую женщину, которая могла бы впоследствии стать утешением моих старческих дней. Я не жалел денег: тратил их не только на образование Соломониды, но даже на ее содержание при родителях, которые сами неоднократно получали от меня порядочные суммы. Я же терпеливо ждал того момента, когда мне возможно будет сделаться ее мужем».
Далее отставной секретарь указывает на то, что его свадьба с Соломонидой, которая успела стать красивой 17-летней девушкой, была назначена на январь текущего года. Однако поскольку за 2 дня до свадьбы умер ее отец, бракосочетание решили отложить. После этого дата свадьбы без видимых причин вновь откладывалась несколько раз. В завершение Леонов пишет:
«А так как до сведения моего доподлинно дошло, что мать Соломониды Лукерья, видимо, меня морочит и засватала свою дочку за другого жениха, по профессии, стыдно сказать, ветеринарного, сиречь скотского, фельдшера, то я, потеряв навсегда надежду сделаться когда-либо законным мужем Соломониды, решил за благо воздействовать на ее самую и на ее мерзко-обманную родительницу законным порядком. Из представляемых при сем 14 частных расписок вы, г. судья, усмотрите, что семейство Соломониды должно мне около 700 рублей, которые они у меня разновременно перебрали, но я желаю взыскать с них только 500 руб., ибо мне не хочется видеться с окружным судом, ища большую сумму. А посему и ввиду всего вышеописанного покорно прошу ваше высокородие вызвать мещанку Лукерию и ее дочь Соломониду в вашу камеру, и буде она, Соломонида, в присутствии вашем и священного зерцала откажется выйти за меня замуж по христианскому закону, то взыскать с ее матери искомые мною 500 руб. с судебными и за ведение дела издержками и взыскание обратить на дом их в городе Харькове».
На самом же суде мать Соломониды признала факт того, что ее семья действительно должна Леонову 700 рублей. Однако лично она не рассматривала этот долг как долг, а скорее как цену за продажу своей дочери. По этой причине мировой судья в итоге присудил удовлетворить иск Леонова и взыскать с Лукерии сумму в 500 рублей. О том, что же произошло далее, позволю себе поведать не своими словами, а словами людей, лично видевших происходящее.
«— Что же нам теперь делать? — спросила Лукерия судью.
— Как что? Платить надо, а если денег нет, дом опишут и продадут.
В это время в публике, присутствующей на суде, слышится крик и молодая красивая девушка, весьма изящно одетая, подбегает к судейскому столу и заявляет:
— Господин судья, если дело до этого дошло, то я… согласна… согласна выйти замуж за Леонова.
— Это дело не мое, а его…
— Так ты согласна, моя ласточка… согласна, — слезливым и счастливым тоном произнес Леонов.
— Ну да, согласна… не идти же моей матери чрез вас по миру с сумою, — резко и озлобленно ответила девушка…
— Если так, то я от иска отказываюсь, — заявил Леонов…
И мать и дочь плакали… А 75-летней жених торжествовал…»
Не знаю, как вас, но лично меня в этом судебном деле больше всего зацепил не 75-летний жених, а мать Соломониды Лукерия, по факту продавшая свою дочь, когда той было всего 10 лет. Однако, судя по всему, для XIX века это было, к несчастью, нормой. Ну а сама эта харьковская история, случись она на несколько десятков лет раньше, вполне достойна была стать сюжетом известной картины Василия Пукирева «Неравный брак».
О том же, что было нормой, а что нет в XVIII веке и какие громкие судебные дела, связанные с заключением или расторжением брака, слушались на наших землях тогда, поведаю как-нибудь в следующий раз…