В нашем любимом городе сегодня, пожалуй, мало кто хоть раз не слышал имя Василия Назаровича Каразина. Ведь его имя носит университет, есть несколько мемориальных досок (на домах №4 по площади Свободы и №12 на Университетской улице). А еще в 1905 году Каразину был установлен памятник, который в дальнейшем переносили несколько раз.

Такое отношение к основателю Харьковского университета совершенно не удивительно. Ведь появление в начале ХIX века в нашем любимом городе вышеупомянутого учебного заведения существенно повлияло на всю дальнейшую его историю.

Не забыто на наших просторах и имя первого попечителя Харьковского учебного округа — графа Северина Осиповича Потоцкого. Его вклад в появление университета, а также развитие образования в Харькове существенен. В 2010 году в память о заслугах Потоцкого как одного из основателей Харьковского университета на здании Центральной научной библиотеки (улица Университетская, 23) была открыта мемориальная доска.

А вот имя прекрасного юриста, сделавшего для появления в Харькове университета не меньше, чем Каразин и Потоцкий, к сожалению, никак не увековечено. Нет ни мемориальной доски, ни памятника, ни улицы. Хотя о той важной роли, которую сыграл Илья Федорович Тимковский, еще исследователями XIX – начала ХХ века было написано немало.

Так, член Киевской судебной палаты Николай Васильевич Шугуров на основе личных бумаг Тимковского написал одно из наиболее полных и лучших по сей день исследований под названием «И. Ф. Тимковский, педагог прошлого времени» (1891).

Известнейший историк дореволюционного Харькова Дмитрий Иванович Багалей пишет о роли Ильи Федоровича в своих книгах и статьях «Опыт истории Харьковского университета», «Характеристика просветительной деятельности Харьковского университета», «Роль В. Н. Каразина, С. О. Потоцкого и И. Ф. Тимковского в первоначальном устроении Харьковского университета».

Другой не менее известный исследователь, Николай Алексеевич Лавровский, также не обходит вниманием Тимковского в работах «В. Н. Каразин и открытие Харьковского университета» и «Из первоначальной истории Харьковского университета».

Встречаем мы большую биографию Ильи Федоровича и в книге 1908 года «Юридический факультет Харьковского университета за первые сто лет его существования (1805–1905)».

Именно об этом выдающемся человеке и о том, что он сделал для Харькова, сегодня и пойдет речь.

Родился Илья Федорович 15 июля 1773 года в городе Переяслав в небогатой дворянской семье. Начальное образование получил дома, а также в пансионе золотоношского Благовещенского женского монастыря. В 1781 году юноша поступил в Переяславскую семинарию, а с 1785 года около четырех лет обучался в Киево-Могилянской академии. После окончания ее Илья Федорович с сентября 1789-го по 1797 год обучается в Московском университете «по части словесности, физико-математических наук, юриспруденции и политики». За выдающиеся успехи там Тимковского наградили четырьмя медалями, из которых две серебряных были даны ему в 1790-м и 1792-м по философскому факультету, а вот третья серебряная и одна золотая (в 1793-м и 1795-м, соответственно) — по юридическому.

После окончания университета с 7 февраля 1797 года Тимковский получает должность преподавателя правоведения в Сенатском юнкерском институте в Санкт-Петербурге. Там Илья Федорович работает над исследованием, которое задумал еще будучи студентом университета. Называлось оно «Систематическое расположение законов российских» и было первым опытом систематизации законов тогдашней Российской империи. В итоге, в августе 1802 года, данная работа была передана в Комиссию составления законов, а ее автор получил Высочайшее благоволение (монаршую награду Российской империи) и бриллиантовый перстень. Председатель комиссии граф Петр Васильевич Завадовский предложил Тимковскому войти в ее состав, но тот отказался. В том же 1802 году было образовано Министерство юстиции. Его первый глава Гавриил Романович Державин обратился к Тимковскому с просьбой занять должность юрисконсульта в новом ведомстве, на что получил согласие. За четыре месяца работы там Илья Федорович составил проект третейского совестного суда.

В январе 1803 года сотрудник Министерства юстиции Илья Федорович Тимковский получает два предложения:

1. от графа Северина Потоцкого — стать профессором правоведения и судопроизводства Харьковского университета, «об учреждении которого состоялось повеление и который еще предстояло устроить и открыть», а также визитатором учебных заведений Харьковского округа;
2. от барона Унгерн-Штернберга, представителя созданного в 1802 году Дерптского университета — занять там место ординарного профессора права.

Тимковский, «желая служить ближе к родине», отдает предпочтение предложению Потоцкого.

Сразу же возникает вопрос, почему именно Тимковский понадобился графу и что в нем было такого особенного, ведь талантливых и умных людей вокруг было достаточно.

Ответ на это можно получить, в частности, из текста письма от 31 декабря 1802 года, написанного Северином Потоцким уже знакомому нам графу Завадовскому:

«Желая, в сходство с предварительными правилами народного просвещения, образовать училища в округе, вверенном попечению моему, привесть их в лучшее состояние и действие и дать им возможную степень благоустройства, не инако могу я приступить к сему, чтоб собрать по частям и мне доставить верные, подробные, удовлетворительнейшие сведения и замечания, не только о зданиях и суммах, об учащих и учащихся, но о самом состоянии учителей и их качествах, об образе учения и успехах или недостатках, какие исправить или дополнить надобным окажется, по части учебной и экономической. Равномерно нужным и полезным почитаю я, чтобы в Харькове при заведении и устроении университета был такой человек, который бы, принадлежа уже к нему в качестве профессора, имел надлежащее участие и наблюдение в местных распоряжениях, обще с особами, каких изберет от себя на тот конец дворянская дума, уведомлял бы меня обо всем, что потребно будет, и соответствовал видам главного училищ правления и моим предписаниям, — каковое препоручение исполнить может упомянутый же чиновник, избирая время на свои отлучки из Харькова для обозрения училищ округа. Сея доверенности в обоих случаях нахожу я достойным Тимковского, коего знания, способности и благонадежность мне известны и который в харьковском университете, по открытии юридико-политического отделения может занять класс, яко профессор прав, а до того времени, по исправлении вышеуказанных поручений, согласен давать лекции в отделении общих наук».

В своем исследовании Николай Шугуров пишет, что о самом главном мотиве в выборе Тимковского Потоцкий умолчал. Это совсем не удивительно, ведь, несмотря на то, что важной работы в Харьковском учебном округе по устроению университета и низших учебных заведений, было много, ехать в наш город граф Северин в ближайшее время не планировал. По причине того, что собирался на долгое время отправится в западную Европу, так как незадолго до этого в Вене умер его отец.

В феврале 1803 года Потоцкий пишет Василию Назаровичу Каразину об Илье Федоровиче:

«По случаю отправления вашего в Харьков, прошу покорно вас принять со своей стороны на время, которое вы там пробудете, возможные и деятельные меры к первоначальному устроению университета, совокупно с профессором Тимковским, которого я для того особенно туда отправляю. Зная усердие ваше к сему новому заведению, я добрых успехов ожидаю от такового вам препоручения».

4 апреля Северин Осипович дал визитатору Харьковского округа профессору Тимковскому особую инструкцию, состоящую всего из 15 пунктов. Из них только № 2 касался устройства университета:

«2. Сверх того, имеете вы обязанностью участвовать в приготовительных при заведении Харьковского университета распорядках, вместе с особами, которых изберет от себя на тот конец тамошняя дворянская дума. Не для чего принимать вам на себя экономические исполнительные действия, с вашим званием не совместимые, но обратите пособия ваши к выгодам учреждаемого университета, и уведомляйте меня обо всех успехах по сему заведению. Таким образом, имеете вы расположить и производить вышеупомянутое обозрение, по временам и по частям, и вследствие того доставлять ко мне известия, вами собираемые».

Более подробно и детально Тимковскому об университете граф написал в особой дополнительной инструкции:

«Высокоблагородный и почтенный профессор Тимковский! По силе данной вам от меня сего апреля 4-го дня инструкции пункта 2-го, рекомендую вам:

1-е, поспешить отправлением вашим отсюда в Харьков, дабы предписанными вам приготовительными распорядками сколько можно более приблизить время открытия университета.

2-е. По прибытии в Харьков, заняться вместе с особами, каких изберет от себя тамошняя дворянская дума, приготовлением для университета дома, который отведен для него будет.

3-е. Постараться о приличном для университета назначении покоев в оном доме, как то где быть залам для публичного собрания, для лекций, библиотеки, кабинетов и прочего.

4-е. Сделать мелочные починки и поправки в доме, если то на первый случай потребным окажется, также приготовить самонужнейшие мебели для классов, и несколько шкафов самых простых, лишь бы только можно поместить в них на время библиотеку, на что ассигнуется особая сумма.

5-е. Высмотреть в окрестности города места, пригодные под новое строение университетских зданий и ботанический сад, войди в предварительные положения о приобретении таковых выбранных мест или, по благоусмотрению, и покупку оных учинить, хотя бы некоторою частию, буде не встретится какой помехи.

6-е. Наблюдать во всех издержках сумм, ассигнуемых из казны, либо из составленного дворянством и гражданами капитала, всевозможную бережливость и расчетливость, а в вещах и поделках более прочность и настоящую пользу.

7-е. Ни малейших издержек, на кои сумма не ассигнована, ниже больших издержек вдруг из сумм, неопределенно ассигнованных, не производить, не отнесясь наперед в сих случаях ко мне, а во время отлучки моей к его пр-ву Н. Н. Новосильцеву (попечителю Санкт-Петербургского учебного округа. — Авт.).

8-е. Смотреть, чтобы журналы, приходные и расходные книги и всякие счета были в чистоте и порядке и чтобы разные суммы, ассигнуемые на разные употребления, не смешивались между собою.

9-е. До времени учреждения полного университетского правления, принимать всякие посылки, адресуемые на имя университета.

10-е. Постараться, чтобы вышеупомянутый дом и находящиеся в нем вещи были в самом надежном охранении, и о нужных для сего предписаниях и приказаниях просить г. губернатора».

После этого Потоцкий, как и планировал, уехал в Западную Европу, а Тимковский стал собираться в наш город, где его с нетерпением ждал Василий Каразин, писавший ему еще в конце марта следующее: «Приезжайте, милый мой друг! Мы будем радоваться вместе о множестве добра, которое мы можем сделать».

Однако в городе на Неве Тимковского задерживал ряд обстоятельств, поэтому Каразин в Харькове его так и не дождался. Выезжая 24 мая из нашего города в Петербург, Василий Назарович оставляет Илье Федоровичу официальное письмо, в котором, передавая дальнейшее заведывание вверенной ему частью, просит Тимковского продолжать начатые им распоряжения. А уже 8 июня вместе с еще тремя профессорами Илья Федорович прибыл в наш город.

Поскольку еще 21 апреля собрание предводителей дворянства Слободско-Украинской губернии отказалось от всякого участия в приготовительных распоряжениях по устройству Харьковского университета, кроме доставления денег, на новоприбывшего профессора практически сразу сваливается целый груз обязанностей:

• принятие мер по устройству помещения для университета и его открытию,
• обозрение всех училищ Харьковского учебного округа и дальнейшее их приготовление к преобразованию.

Впечатление наш город тогда произвел на Тимковского не самое хорошее. В своем письме Николаю Николаевичу Новосильцеву через две недели после приезда в Харьков он пишет:

«Город стоит частию на горе, но большею частию на местах низменных, около двух стекающихся речек. Он только лишь выходит из состояния дикой необразованности. Если обустроится, будет приятный город: окрестности его богаты красотою, почва земли способна для садов; близ него есть глинистые горы для кирпича, есть довольно и лесу, коего нынешняя дороговизна происходит от множества прилежащих винокуренных заводов, зло удобоотвратимое. Многие доселе оттого боялись строиться, что город часто обременяем был постоями, и если квартиры дороги, то потому, что всякий строился как можно теснее, единственно для себя; но теперь многие из купечества дожидаются только, чтоб началось строение университета, и подле него воздвигнутся здания порядочные. И в то же время, без сомнения, больше будет рачительности о вымощении улиц, о чистоте воздуха и воды; здесь множество развалившихся и гниющих лачуг остаются не снесены; улицы для уменьшения грязи набивали навозом, плотины насыпали из навозу; навоз сваливают зимою и на реку. Посему можно судить, каковы должны быть улицы, воздух и вода во всякое сырое время, а особливо осенью и весною. Но можно также ясно усмотреть, что во всем этом виною один недостаток деятельности градской полиции: по некоторым замечаниям кажется, как будто нет ее здесь».

Одной из первоочередных задач для прибывшего профессора было приготовление временного помещение для университета. Еще во время пребывания в Харькове Каразина для этих целей передали усадьбу генерал-губернатора. Однако Василий Назарович, осмотрев дом, нашел его недостаточным и попросил прибавить к этому еще и расположенный напротив вице-губернаторский особняк. Такого же мнения придерживался и Тимковский, благодаря которому, несмотря на возражения вице-губернатора Матвея Андреевича Наврозова, в итоге дом поступил в распоряжение университета. Следуя инструкциям Потоцкого, Илья Федорович выбрал место для нового здания и начал заготовление строительных материалов для его сооружения. В то же время, некоторые историки, в том числе Дмитрий Багалей, пишут, что место для нового здания было выбрано все-таки Каразиным, а Тимковский продолжил подготовку к строительству.

Однако, несмотря все на эти усилия, по ряду причин, не зависящих от Тимковского, Харьковский университет на многие годы так и остался в двух зданиях, в которых он разместился первоначально и которые в дальнейшем лишь были расширены пристройками.

Приехавшие в Харьков профессора требовали от Ильи Федоровича для себя меблированных квартир, которые были им обещаны еще в Петербурге, а работы по перестройке помещений шли крайне медленно из-за банального недостатка денег. Ведь, вопреки ожиданиям Василия Каразина, пожертвованные на университет суммы не собирались в обещанные сроки, а распоряжения об ассигновании денег на все необходимые работы от казны так и не поступило.

Со временем в своих письмах из Петербурга Каразин, несмотря на то, что очень многое было не готово, стал торопить Тимковского с открытием университета. О том, в каком сложном положении оказался тогда Илья Федорович, понятно из его письма к Каразину:

«Открытие университета могло бы быть 12 декабря, ежели б 5000 р. были присланы сюда в июле и около того же времени отдан дом вице-губернаторский. Теперь я смело скажу, что дай Бог управиться к июню. Мы откроем в день поворота солнца на зиму, и это будет днем годовых публичных собраний, началом вакаций до 30 августа, когда опять может быть здесь светско-ученое собрание, богатое по причине съездов на Успенскую ярмарку. Не вините меня, не браните, выслушайте, что нужно к открытию университета».

Далее Тимковский детально перечисляет по пунктам, что конкретно планирует сделать в отношении обустройства помещений к открытию университета, а также весьма верно подмечает:

«Деятельность удачнее, когда идет не скачками, но плавно и постепенно распространяется, увеличивается».

Старался также Илья Федорович всеми силами и увеличить сумму пожертвований на университет.

В конце марта 1804 года наконец-то из своего путешествия вернулся Северин Потоцкий. Первое, что он сделал, приехав в наш город на несколько недель, — учредил комитет правления университета. В который, кроме Тимковского, вошли еще четыре профессора.

В своем письме к Илье Федоровичу от 21 июля 1804 года граф выразил желание, чтобы открытие университета состоялось 30 августа — в день именин императора. Однако за несколько дней до этого, 27 августа, Каразин уходит отставку из Министерства народного просвещения. После этого начало работы учебного заведения было еще несколько раз отсрочено. Ремонтные работы зданий окончили лишь в октябре. И только 17 января 1805 года состоялось наконец-то торжественное открытие университета, церемониал которого написал сам Тимковский.

Илья Федорович стал преподавать гражданское и уголовное право, законы и форму судопроизводства на факультете нравственно-политических наук, позднее получившем название юридического. В 1807-м, 1809-м и 1811 году он даже был деканом этого факультета. В течении первых нескольких лет лекции там читали четыре преподавателя, из которых трое (Иоганн Шад, Иосиф Ланг и Иван Гамперле) были немцами. Тимковский также входил в правление университета, училищный и цензурный комитеты.

Помимо этого, при активном содействии и участии Ильи Федоровича на землях современной Восточной Украины открылись многочисленные гимназии и уездные училища, в том числе и в нашем городе. В определении университетского совета от 15 июля 1811 года на эту тему читаем:

«Университет всегда с величайшею признательностью будет вспоминать, что устройство весьма многих училищ в округе нашего университета, теперь цветущих, обязано благоразумию, усердию и неутомимому труду профессора Тимковского».

В августе того же года Илья Федорович, ссылаясь на расстроенное во время служебных разъездов здоровье, подает прошение об увольнении в отставку. Университет не желал отпускать от себя человека, столь много сделавшего для него, и в ответ Тимковскому было предложено воспользоватся годичным отпуском с сохранением полного оклада жалованья. Однако 2 сентября 1813 года он «по причине неизлеченной болезни и поданного вторичного прошения» был уволен.

После отъезда из Харькова Тимковский поселился в своем имении Турановке, занимал несколько лет должность глуховского уездного судьи, был директором гимназии в Новгороде-Северском. Окончательно вышел в отставку Илья Федорович лишь в 1838 году. Скончался сооснователь университета 15 февраля 1853 года в возрасте 79 лет.

В первом томе «Опыта истории Харьковского университета» Дмитрий Багалей пишет: «На втором месте вслед за В. Н. Каразиным мы ставим проф. И. Тимковского. Это был чрезвычайно полезный практический деятель по части устроения университета, заботливый, сведущий, добросовестный хозяин, вникавший во все мелочи, спокойно, ровно, без скачков делавший свое нелегкое дело. Он, как мы видели, заменил В. Н. Каразина в Харькове и до открытия действий Комитета единолично принимал все подготовительные меры к скорейшему открытию университета». Именно этими словами мне хотелось бы закончить сегодняшней текст о прекрасном юристе, преподавателе, декане и судье, столько сделавшем в начале XIX века для нашего города и края…